Падение Константинополя (1453) — взятие турками-османами столицы Византийской империи, приведшее к окончательному ее падению.

День 29 мая 1453 года , несомненно, является поворотным пунктом в истории человечества. Он означает конец старого мира, мира византийской цивилизации. В течение одиннадцати столетий на Босфоре стоял город, где глубокий ум являлся предметом восхищения, а науку и литературу классического прошлого тщательно изучали и берегли. Без византийских исследователей и переписчиков мы знали бы сейчас не очень много о литературе древней Греции. Это был также город, правители которого в течение многих веков поощряли развитие школы искусства, не имеющей аналогии в истории человечества и явившейся сплавом неизменного греческого здравого смысла и глубокой религиозности, видевшей в произведении искусства воплощение Святого Духа и освящение материального.

Кроме того, Константинополь был великим космополитическим городом, где наряду с торговлей процветал свободный обмен идеями и жители считали себя не просто каким-то народом, а наследниками Греции и Рима, просвещенными христианской верой. О богатстве Константинополя в ту пору ходили легенды.


Начало упадка Византии

Вплоть до XI в. Византия была блистательной и могущественной державой, оплотом христианства против ислама. Византийцы мужественно и успешно исполняли свой долг до тех пор, пока в середине столетия с Востока вместе с нашествием турок на них не надвинулась новая угроза со стороны мусульманства. Западная же Европа между тем зашла так далеко, что сама в лице норманнов попыталась осуществить агрессию против Византии, которая оказалась вовлеченной в борьбу на два фронта как раз в то время, когда она сама переживала династический кризис и внутренние неурядицы. Норманны были отброшены, но ценой этой победы явилась потеря византийской Италии. Византийцам пришлось также навсегда отдать туркам гористые плато Анатолии - земли, бывшие для них главным источником пополнения людских ресурсов для армии и запасов продовольствия. В лучшие времена своего великого прошлого благополучие Византии было связано с ее господством над Анатолией. Громадный полуостров, известный в древности как Малая Азия, во времена римлян был одним из наиболее населенных мест мира.

Византия продолжала играть роль великой державы, в то время как ее мощь была уже фактически подорвана. Таким образом, империя оказалась меж двух зол; и это ее и без того трудное положение было еще более осложнено движением, вошедшим в историю под названием Крестовых походов.

Между тем глубокие старые религиозные различия между Восточной и Западной христианскими Церквами, раздуваемые в политических целях на протяжении XI в., неуклонно углублялись, пока к концу столетия между Римом и Константинополем не произошел окончательный раскол.

Кризис наступил тогда, когда армия крестоносцев, увлекаемая честолюбием своих вождей, ревнивой алчностью их венецианских союзников и той враждебностью, которую на Западе испытывали теперь по отношению к византийской церкви, повернула на Константинополь, захватила и разграбила его, образовав на руинах древнего города Латинскую империю (1204-1261).

Четвертый крестовый поход и образование Латинской империи


Четвёртый крестовый поход был организован папой Иннокентием III для освобождения Святой Земли от иноверцев. Первоначальный план Четвертого крестового похода предусматривал организацию морской экспедиции на венецианских судах в Египет, который должен был стать плацдармом для нападения на Палестину, но потом был изменен: крестоносцы двинулись на столицу Византии. Участниками похода были преимущественно французы и венецианцы.

Вступление крестоносцев в Константинополь 13 апреля 1204 г. Гравюра Г. Доре

13 апреля 1204 года Константинополь пал . Город-крепость, устоявший перед натиском многих могучих врагов, был впервые захвачен неприятелем. То, что оказалось не под силу полчищам персов и арабов, удалось рыцарскому войску. Легкость, с которой крестоносцы овладели огромным, хорошо укрепленным городом, была результатом острейшего социально-политического кризиса, который переживала в тот момент Византийская империя. Немалую роль сыграло и то обстоятельство, что часть византийской аристократии и купечества была заинтересована в торговых связях с латинянами. Иными словами, в Константинополе существовала своеобразная «пятая колонна».

Взятие Константинополя (13 апреля 1204 года) войсками крестоносцев было одним из эпохальных событий средневековой истории. После захвата города начались массовые грабежи и убийства греко-православного населения. Около 2 тыс. человек было убито в первые дни после захвата. В городе бушевали пожары. В огне были уничтожены многие памятники культуры и литературы, хранившиеся здесь с античных времён. Особенно сильно от огня пострадала знаменитая Константинопольская библиотека. Множество ценностей было вывезено в Венецию. Более полувека древний город на босфорском мысу находился во власти крестоносцев. Лишь в 1261 году Константинополь вновь попал в руки греков.

Этот Четвёртый крестовый поход (1204), превратившийся из «пути ко Гробу Господню» в венецианское коммерческое предприятие, приведшее к разграблению Константинополя латинянами, положил конец Восточной Римской империи как наднациональному государству и окончательно расколол западное и византийское христианство.

Собственно Византия после этого похода перестаёт существовать как государство на более чем 50 лет. Некоторые историки не без оснований пишут, что после катастрофы 1204 года образовались фактически две империи — Латинская и Венецианская. Часть бывших имперских земель в Малой Азии были захвачены сельджуками, на Балканах — Сербией, Болгарией и Венецией. Тем не менее, византийцы смогли удержать ряд других территорий и создать на них свои государства: Эпирское царство, Никейскую и Трапезундскую империи.


Латинская империя

Обосновавшись в Константинополе как хозяева, венецианцы усилили свое торговое влияние на всей территории павшей Византийской империи. Столица Латинской империи в течение нескольких десятилетий была местом пребывания самых знатных феодалов. Константинопольские дворцы они предпочитали своим замкам в Европе. Знать империи быстро освоилась с византийской роскошью, переняла привычку к постоянным празднествам и веселым застольям. Потребительский характер жизни Константинополя при латинянах стал еще более ярко выраженным. Крестоносцы пришли в эти края с мечом и за полвека своего владычества так и не научились созидать. В середине XIII в Латинская империя пришла в полный упадок. Многие города и села, опустошенные и разграбленные во время захватнических походов латинян, так и не смогли оправиться. Население страдало не только от непосильных налогов и поборов, но и от гнета чужеземцев, с презрением попиравших культуру и обычаи греков. Православное духовенство вело активную проповедь борьбы против поработителей.

Летом 1261 года император Никеи Михаил VIII Палеолог сумел отвоевать Константинополь, что повлекло за собой реставрацию Византийской и уничтожение Латинской империй.


Византия в XIII-XIV вв.

После этого Византия уже не была доминирующей державой на христианском Востоке. Она сохранила лишь отблеск своего былого мистического престижа. На протяжении XII-XIII веков Константинополь казался таким богатым и великолепным, императорский двор таким пышным, а пристани и базары города столь полными товаров, что к императору все еще относились как к могущественному властителю. Однако в действительности он был теперь лишь государем среди равных ему или даже более могущественных. Появились уже и некоторые другие греческие правители. К востоку от Византии находилась Трапезундская империя Великих Комнинов. На Балканах Болгария и Сербия поочередно претендовали на гегемонию на полуострове. В Греции - на материке и островах - возникли мелкие франкские феодальные княжества и итальянские колонии.

Весь XIV век был для Византии периодом политических неудач. Византийцам угрожали со всех сторон - сербы и болгары на Балканах, Ватикан - на Западе, мусульмане - на Востоке.

Положение Византии к 1453 году

Византия, существовавшая уже более 1000 лет, к XV веку находилась в упадке. Она представляла собой очень небольшое государство, власть которого распространялась лишь на столицу — город Константинополь с предместьями — несколько греческих островов у побережья Малой Азии, несколько городов на побережье в Болгарии, а также на Морею (Пелопоннес). Империей это государство можно было считать лишь условно, поскольку даже правители нескольких клочков суши, оставшихся под ее контролем, фактически не зависели от центральной власти.

В то же время основанный в 330 году Константинополь на протяжения всего периода своего существования в качестве византийской столицы воспринимался как символ империи. Константинополь длительное время был крупнейшим экономическим и культурным центром страны, и только в XIV-XV вв. стал приходить в упадок. Его население, которое в XII в. составляло вместе с окрестными жителями около миллиона человек, теперь насчитывало не более ста тысяч, продолжая постепенно сокращаться и далее.

Империя была окружена землями своего главного противника — мусульманского государства турок-османов, которые видели в Константинополе главное препятствие распространению своей власти в регионе.

Турецкое государство, быстро набиравшее мощь и успешно боровшееся за расширение своих границ и на западе, и на востоке, давно стремилось к завоеванию Константинополя. Несколько раз турки нападали на Византию. Наступление турок-османов на Византию привело к тому, что к 30-м годам XV в. от Византийской империи остались лишь Константинополь с окрестностями, некоторые острова в Эгейском море и Морея — область на юге Пелопоннеса. Ещё в начале XIV века турки-османы захватили богатейший торговый город Бурсу, один из важных пунктов транзитной караванной торговли между Востоком и Западом. Очень скоро ими были взяты два других византийских города - Никея (Изник) и Никомидия (Измид).

Военные успехи турок-османов стали возможны благодаря политической борьбе, происходившей в данном регионе между Византией, балканскими государствами, Венецией и Генуей. Очень часто соперничающие стороны стремились заручиться военной поддержкой османов, тем самым в конечном счете облегчая ширившуюся экспансию последних. Военная сила крепнувшего государства турок с особенной наглядностью была продемонстрирована в битве при Варне (1444), решившей, по сути, также и участь Константинополя.

Битва при Варне - битва между крестоносцами и Османской империей у города Варна (Болгария). Битва стала завершением неудачного крестового похода на Варну венгерского и польского короля Владислава. Исходом битвы стало полное поражение крестоносцев, гибель Владислава и усиление турок на Балканском полуострове. Ослабление позиций христиан на Балканах позволило туркам взять Константинополь (1453).

Попытки властей империи получить помощь от Запада и заключение с этой целью в 1439 унии с католической Церковью отвергались большинством духовенства и народа Византии. Из философов флорентийскую унию одобрили только поклонники Фомы Аквинского.

Турецкого усиления боялись все соседи, особенно Генуя и Венеция, имевшие экономические интересы в восточной части Средиземноморья, Венгрия, которая получила на юге, за Дунаем, агрессивно настроенного мощного врага, рыцари-иоанниты, которые опасались потери остатков своих владений на Ближнем Востоке, и папа римский, который надеялся остановить усиление и распространение ислама вместе с турецкой экспансией. Однако в решающий момент потенциальные союзники Византии оказались в плену собственных запутанных проблем.

Наиболее вероятными союзниками Константинополя были венецианцы. Генуя сохраняла нейтралитет. Венгры ещё не оправились после недавнего поражения. Валахия и сербские государства находились в вассальной зависимости от султана, а сербы даже выделили вспомогательные войска в султанскую армию.

Подготовка турок к войне

Турецкий султан Мехмед II Завоеватель целью своей жизни объявил завоевание Константинополя. В 1451 он заключил выгодный для Византии договор с императором Константином XI, но уже в 1452 нарушил его, захватив крепость Румели-Хиссар на европейском берегу Босфора. Константин XI Палеоло́г обратился к Западу за помощью, в декабре 1452 торжественно подтвердил унию, но это вызвало лишь общее недовольство. Командующий византийским флотом Лука Нотара публично заявил, что «предпочтет, чтобы в Городе господствовала турецкая чалма, нежели папская тиара».

В начале марта 1453 Мехмед II объявил о наборе армии; всего у него было 150 (по другим данным — 300) тысяч войска, снабженного мощной артиллерией, 86 военных и 350 транспортных кораблей. В Константинополе насчитывалось 4973 жителя, способных держать оружие, около 2 тысяч наемников с Запада и 25 кораблей.

Османский султан Мехмед II, поклявшийся взять Константинополь, осторожно и тщательно готовился к предстоящей войне, понимая, что ему придётся иметь дело с мощной крепостью, от которой уже не раз отступали армии других завоевателей. Необыкновенные по толщине стены были практически неуязвимы для осадных машин и даже стандартной по тем временам артиллерии.

Турецкая армия состояла из 100 тысяч солдат, свыше 30 боевых кораблей и около 100 небольших быстроходных судов. Такое количество судов сразу же позволило туркам установить господство в Мраморном море.

Город Константинополь располагался на полуострове, который образуется Мраморным морем и заливом Золотой Рог. Городские кварталы, выходившие на берег моря и берег залива, были прикрыты городскими стенами. Особая система укреплений из стен и башен прикрывала город с суши — с запада. За крепостные стены на берегу Мраморного моря греки были относительно спокойны — морское течение здесь было быстрым и не позволяло туркам высаживать десант под стены. Уязвимым местом считался Золотой Рог.


Вид на Константинополь


Греческий флот, оборонявший Константинополь, состоял из 26 кораблей. В городе было несколько пушек и значительный запас копий и стрел. Огневого оружия как и солдат для отражения штурма явно не хватало. Всего годных ромейских солдат, не включая союзников, было около 7 тысяч.

Запад не торопился оказывать помощь Константинополю, лишь Генуя послала на двух галерах 700 солдат во главе с кондотьером Джованни Джустиниани, а Венеция — 2 военных корабля. Братья Константина, правители Мореи Дмитрий и Фома были заняты ссорой между собой. Жители Галаты — экстерриториального квартала генуэзцев на азиатском берегу Босфора — заявили о своем нейтралитете, а в действительности помогали туркам, надеясь сохранить свои привилегии.

Начало осады


7 апреля 1453 года Мехмед II начал осаду. Султан послал парламентёров с предложением сдаться. В случае сдачи он обещал городскому населению сохранение жизни и имущества. Император Константин ответил, что готов заплатить любую дань, какую в силах будет выдержать Византия, и уступить любые территории, но отказался сдать город. Вместе с тем Константин приказал венецианским морякам промаршировать по городским стенам, демонстрируя, что Венеция является союзником Константинополя. Венецианский флот был одним из сильнейших в Средиземноморском бассейне, и это должно было подействовать на решимость султана. Несмотря на отказ, Мехмед отдал приказ готовиться к штурму. Турецкое войско обладало высоким моральным духом и решимостью, в отличие от ромеев.

Турецкий флот имел основную стоянку на Босфоре, его главной задачей был прорыв укреплений Золотого Рога, кроме того, корабли должны были блокировать город и не допустить помощи Константинополю со стороны союзников.

Первоначально успех сопутствовал осажденным. Византийцы перекрыли цепью вход в бухту Золотой Рог, и турецкий флот не мог приблизиться к стенам города. Первые попытки штурма провалились.

20 апреля 5 судов с защитниками города (4 — генуэзских, 1 — византийский) разбили в бою эскадру из 150 турецких кораблей.

Но уже 22 апреля турки посуху перевезли 80 судов в Золотой Рог. Попытка защитников сжечь эти суда не удалась, т. к. генуэзцы из Галаты заметили приготовления и сообщили туркам.

Падение Константинополя


В самом Константинополе царили пораженческие настроения. Джустиниани советовал Константину XI сдать город. Средства на оборону расхищались. Лука Нотара утаивал отпущенные на флот деньги, надеясь откупиться ими от турок.

29 мая рано утром начался последний штурм Константинополя . Первые атаки были отбиты, но затем раненый Джустиниани покинул город и бежал в Галату. Главные ворота столицы Византии турки смогли взять. Бои шли на улицах города, в сражении пал император Константин XI, и когда турки нашли его израненное тело, ему отрубили голову и водрузили на шест. Три дня в Константинополе шли грабежи и насилия. Турки убивали подряд всех, кого встречали на улицах: мужчин, женщин, детей. Потоки крови стекали по крутым улицам Константинополя с холмов Петры в Золотой Рог.

Турки врывались в мужские и женские монастыри. Некоторые молодые монахи, предпочитая бесчестью мученическую смерть, бросались в колодцы; монахи же и пожилые монахини следовали древней традиции православной церкви, предписывавшей не оказывать сопротивления.

Дома жителей также подверглись грабежу один за другим; каждая группа грабивших вывешивала у входа небольшой флажок в знак того, что в доме уже брать нечего. Обитателей домов забирали вместе с их имуществом. Каждого, кто падал от изнеможения, тут же убивали; так же поступали и с многими младенцами.

В церквах происходили сцены массового надругательства над святынями. Многие распятия, украшенные драгоценностями, выносили из храмов с лихо напяленными на них турецкими тюрбанами.

В храме Хоры турки оставили нетронутыми мозаики и фрески, но уничтожили икону Богоматери Одигитрии - самое священное ее изображение во всей Византии, исполненное, по преданию, самим святым Лукой. Ее перенесли сюда из церкви Богородицы близ дворца в самомначале осады, чтобы эта святыня, находясь как можно ближе к стенам, вдохновляла их защитников. Турки вытащили икону из оклада и раскололи на четыре части.

А вот как современники описывают взятие величайшего храма всей Византии - собора св. Софии. " Церковь все еще была заполнена народом. Святая литургия уже закончилась и шла заутреня. Когда снаружи послышался шум, громадные бронзовые двери храма закрыли. Собравшиеся внутри молились о чуде, которое одно только и могло их спасти. Но их молитвы были напрасны. Прошло совсем немного времени, и двери под ударами снаружи рухнули. Молящиеся оказались в западне. Немногочисленные старики и калеки были убиты на месте; большинство же турки связали или приковали друг к другу группами, причем в качестве пут пошли в ход сорванные с женщин платки и шарфы. Многие красивые девушки и юноши, а также богато одетые вельможи были чуть ли не разорваны на части, когда захватившие их солдаты дрались между собой, считая своей добычей. Священники продолжали читать у алтаря молитвы до тех пор, пока также не были схвачены..."

Сам султан Мехмед II вступил в город лишь 1 июня. С эскортом из отборных отрядов янычарской гвардии, сопровождаемый своими везирами, он медленно проехал по улицам Константинополя. Все вокруг, где побывали солдаты, было опустошено и разорено; церкви стояли оскверненными и разграбленными, дома - необитаемыми, лавки и склады - разбитыми и растасканными. Он въехал на коне в храм Св. Софии, повелел сбить с нее крест и обратить в самую большую в мире мечеть.



Собор св. Софии в Константинополе

Сразу после взятия Константинополя, султан Мехмед II первым делом издал декрет о «предоставлении свободы всем, кто остался в живых», однако многие жители города были перебиты турецкими солдатами, многие стали рабами. Для скорейшего восстановления населения Мехмед приказал перевести в новую столицу все население города Аксарая.

Грекам султан даровал права самоуправляющейся общины внутри империи, во главе общины должен был стоять Патриарх Константинопольский, ответственный перед султаном.

В последующие годы были заняты последние территории империи (Морея — в 1460).

Последствия гибели Византии

Константин XI был последним из императоров ромеев. С его смертью Византийская империя прекратила своё существование. Её земли вошли в состав Османского государства. Бывшая столица Византийской империи, Константинополь, стал столицей Османской империи вплоть до её распада в 1922 году (сначала он назывался Константиние, а затем Истанбул (Стамбул)).

Большинство европейцев считало, что гибель Византии стала началом конца света, так как только Византия была преемницей Римской империи. Многие современники обвиняли Венецию в падении Константинополя (Венеция тогда имела один из самых мощных флотов). Венецианская республика вела двойную игру, пытаясь, с одной стороны, организовать крестовый поход против турок, а с другой - оградить свои торговые интересы, посылая к султану дружеские посольства.

Однако нужно понимать, что остальные христианские державы и пальцем не пошевелили, чтобы спасти гибнущую империю. Без помощи остальных государств, если бы даже венецианский флот прибыл вовремя, это позволило бы Константинополю продержаться ещё пару недель, но это только бы продлило агонию.

Рим полностью сознавал турецкую опасность и понимал, что в опасности может окажется все западное христианство. Папа Николай V призвал все западные державы сообща предпринять мощный и решительный Крестовый поход и намеревался сам возглавить этот поход. Еще с того момента, как из Константинополя пришло роковое известие, он рассылал свои послания, призывая к активным действиям. 30 сентября 1453 г. Папа Римский разослал всем западным государям буллу с объявлением Крестового похода. Каждому государю предписывалось пролить кровь свою и своих подданных за святое дело, а также выделить на него десятую часть своих доходов. Оба кардинала-грека - Исидор и Виссарион - активно поддерживали его усилия. Виссарион сам написал венецианцам, одновременно обвиняя их и умоляя прекратить войны в Италии и сосредоточить все свои силы на борьбе с антихристом.

Однако никакого Крестового похода так и не получилось. И хотя государи жадно ловили сообщения о гибели Константинополя, а писатели сочиняли горестные элегии, хотя французский композитор Гильом Дюфэ написал специальную погребальную песнь и ее распевали во всех французских землях, действовать не был готов никто. Король Германии Фридрих III был беден и бессилен, поскольку не обладал действительной властью над германскими князьями; ни с политической, ни с финансовой стороны он не мог участвовать в Крестовом походе. Король Франции Карл VII был занят восстановлением своей страны после долгой и разорительной войны с Англией. Турки были где-то далеко; у него же имелись дела поважнее в собственном доме. Англии, которая пострадала от Столетней войны даже больше Франции, турки казались еще более отдаленной проблемой. Король Генрих VI не мог сделать решительно ничего, поскольку он только что лишился рассудка и вся страна погружалась в хаос войн Алой и Белой розы. Больше ни один из королей не проявил своей заинтересованности, за исключением венгерского короля Владислава, который, конечно, имел все основания для беспокойства. Но у него были скверные отношения со своим командующим армией. А без него и без союзников он не мог отважиться на какое-либо предприятие.

Таким образом, хотя Западная Европа и была потрясена тем, что великий исторический христианский город оказался в руках неверных, никакая папская булла не могла побудить ее к действию. Сам факт, что христианские государства не сумели прийти на помощь Константинополю, показал их явное нежелание воевать за веру, если не затронуты их непосредственные интересы.

Турки быстро заняли и остальную территорию империи. Первыми пострадали сербы - Сербия стала театром военных действий между турками и венграми. В 1454 году сербы вынуждены были под угрозой применения силы отдать султану часть своей территории. Но уже в 1459 году в руках у турок была вся Сербия, за исключением Белграда, который до 1521 года оставался в руках венгров. Соседнее королевство Босния, турки завоевали 4 года спустя.

Между тем постепенно исчезали последние остатки греческой независимости. Герцогство Афинское было уничтожено в 1456 году. А в 1461 году пала последняя греческая столица - Трапезунд. Это был конец свободного греческого мира. Правда, какое-то число греков еще оставалось под христианским правлением - на Кипре, на островах Эгейского и Ионического морей и в портовых городах континента, пока удерживаемых Венецией, однако их правители были другой крови и иной формы христианства. Только на юго-востоке Пелопоннеса, в затерянных деревнях Майны, в суровые горные отроги которой не осмеливался проникнуть ни один турок, сохранялось подобие свободы.

Вскоре все православные территории на Балканах оказались в руках турок. Сербия и Босния были порабощены. В январе 1468 года пала Албания. Молдавия признала свою вассальную зависимость от султана ещё в 1456 году.


Многие историки в 17—18 вв. считали падение Константинополя ключевым моментом в европейской истории, завершением Средних веков, подобно тому, как падение Рима в 476 — завершением Античности. Другие полагали, что массовое бегство греков в Италию обусловило там Возрождение.

Русь - наследник Византии


После гибели Византии Русь осталась единственным свободным православным государством. Крещение Руси было одним из самых славных деяний византийской церкви. Теперь же эта дочерняя страна становилась сильнее своей родительницы, и русские отлично это сознавали. Константинополь, как полагали на Руси, пал в наказание за свои грехи, за вероотступничество, согласившись на объединение с западной церковью. Русские яростно отвергли Флорентийскую унию и изгнали ее сторонника - митрополита Исидора, навязанного им греками. И теперь, сохранив незапятнанной свою православную веру, они оказались обладателями единственного уцелевшего из православного мира государства, чья мощь к тому же постоянно возрастала. "Константинополь пал, - писал митрополит Московский в 1458 г., - потому что отступил от истинной Православной веры. Но в России эта вера все еще жива, - Вера Семи Соборов, какой Константинополь передал ее Великому князю Владимиру. На земле существует только одна истинная Церковь - Церковь Русская".

После брака с племянницей последнего византийского императора из династии Палеологов великий князь Московский Иван III объявил себя наследником Византийской империи. Отныне великая миссия сохранения христианства перешла к России. "Христианские империи пали, -писал в 1512 г. монах Филофей своему господину великому князю, или царю, Василию III, - вместо них стоит лишь держава нашего владыки… Два Рима пали, но третий стоит, а четвертому не бывать… Ты - единственный христианский государь в мире, владыка над всеми истинными верными христианами".

Таким образом, во всем православном мире только русские извлекли некоторую пользу из падения Константинополя; и для православных христиан прежней Византии, стонущих в неволе, сознание того, что в мире все же существует великий, хоть и очень далекий государь одной с ними веры, служило утешением и надеждой, что он защитит их и, быть может, когда-нибудь придет спасти их и вернуть им свободу. Султан-Завоеватель почти не обратил внимания на факт существования России. Россия была далеко. У султана Мехмеда были другие заботы куда ближе. Завоевание Константинополя, безусловно, сделало его государство одной из великих держав Европы, и отныне ему предстояло играть соответствующую роль в европейской политике. Он сознавал, что христиане - его враги и ему нужно зорко следить за тем, чтобы они не объединились против него. Султан мог воевать с Венецией или Венгрией, а также, возможно, с теми немногими их союзниками, которых удалось бы собрать папе, но он мог воевать только с одним из них в отдельности. Никто не пришел на помощь Венгрии в роковой битве на Мохачском поле. Никто не послал подкреплений на Родос рыцарям-иоаннитам. Никого не волновала потеря венецианцами Кипра.

Материал подготовил Сергей ШУЛЯК

29 мая 1453 года столица Византийской империи пала под ударами турков. Вторник 29 мая является одной из важнейших дат мировой истории. В этот день прекратила своё существование Византийская империя, созданная ещё в 395 году вследствие окончательного раздела Римской империи после смерти императора Феодосия I на западную и восточную части. С её гибелью завершился огромный период человеческой истории. В жизни многих народов Европы, Азии и Северной Африки наступил коренной перелом, обусловленный установлением турецкого владычества и созданием Османской империи.

Понятно, что падение Константинополя не является чёткой гранью между двумя эпохами. Турки ещё за столетие до падения великой столицы утвердились в Европе. Да и Византийская империя к моменту падения уже была обломком былого величия – власть императора распространялась только на Константинополь с предместьями и часть территории Греции с островами. Византию 13-15 веков назвать империей можно лишь условно. В то же время Константинополь был символом древней империи, считался «Вторым Римом».

Предыстория падения

В XIII веке одно из тюркских племён - кайы - во главе с Эртогрул-беем, выдавленное с кочевий в туркменских степях, откочевало в западном направлении и остановилось в Малой Азии. Племя оказало содействие султану крупнейшего из турецких государств (было основано турками-сельджуками) - Румского (Конийского) султаната - Алаэддину Кей-Кубаду в его борьбе с Византийской империей. За это султан отдал Эртогрулу в ленное владение земли в области Вифиния. Сын вождя Эртогрула - Осман I (1281-1326) несмотря постоянно на растущее могущество, признавал свою зависимость от Коньи. Только в 1299 году он принял титул султан и вскоре подчинил себе всю западную часть Малой Азии, одержав ряд побед над византийцами. По имени султана Османа его подданные стали называться османскими турками, или османами (оттоманами). Кроме войн с византийцами, османы вели борьбу за подчинение других мусульманских владений - к 1487 году турки-османы утвердили свою власть над всеми мусульманскими владениями Малоазиатского полуострова.

Большую роль в укреплении власти Османа и его преемников сыграло мусульманское духовенство, в том числе местными орденами дервишей. Духовные лица не только сыграли значительную роль в создании новой великой державы, но обосновывали политику экспансии, как «борьбу за веру». В 1326 году турками-османами был захвачен крупнейший торговый город Бурсу, важнейший пункт транзитной караванной торговли между Западом и Востоком. Затем пали Никея и Никомидия. Захваченные у византийцев земли султаны раздавали знати и отличившимся воинам в качестве тимаров – условных владений, получаемых за несение службы (поместий). Постепенно система тимаров стала основой социально-экономического и военно-административного устройства державы османов. При султане Орхане I (правил с 1326 по 1359 годы) и его сыне Мураде I (правил с 1359 по 1389 годы) были проведены важные военные реформы: иррегулярная конница была реорганизована - созданы созываемое из турков-земледельцев конное и пехотное войска. Воины конного и пехотного войск в мирное время были земледельцами, получая льготы, во время войны были обязаны прийти в армию. Кроме того, армию дополнили ополчением из крестьян христианской веры и корпусом янычар. В янычары первоначально брали пленных юношей-христиан, которых принуждали принять ислам, а с первой половины 15 столетия – из сыновей христианских подданных османского султана (в виде специального налога). Сипахи (своего рода дворяне османской державы, получавшие доход от тимаров) и янычары стали ядром армии османских султанов. Кроме того, в армии были созданы подразделения пушкарей, оружейников и др. частей. В результате на границах Византии возникла мощная держава, которая претендовала на господство в регионе.

Надо сказать, что Византийская империя и балканские государства сами ускорили своё падение. В этот период между Византией, Генуей, Венецией и балканскими государствами шла острая борьба. Часто борющиеся стороны стремились заручиться военной поддержкой османов. Естественно это резко облегчило экспансию османской державы. Османы получали информацию о путях, возможных переправах, укреплениях, сильных и слабых сторонах войск врага, внутренней ситуации и т. д. Христиане сами помогли переправиться через проливы в Европу.

Больших успехов турки-османы достигли при султане Мураде II (правил в 1421-1444 и 1446-1451 годах). При нём турки оправились после тяжёлого поражения, нанесённого Тамерланом в Ангорской битве 1402 года. Во многом именно это поражение и отсрочило гибель Константинополя на полстолетия. Султан подавил все восстания мусульманских владык. В июне 1422 года Мурад осадил Константинополь, но взять не смог. Сказалось отсутствие флота и мощной артиллерии. В 1430 году был захвачен крупный город Фессалоники в северной Греции, он принадлежал венецианцам. Мурад II одержал ряд важных побед на Балканском полуострове, заметно расширив владения своей державы. Так в октябре 1448 года состоялась сражение на Косовом поле. В этой битве османское войско противостояло объединёнными силами Венгрии и Валахии под командованием венгерского генерала Яноша Хуньяди. Ожесточённая трёхдневная битва завершилась полной победой османов, и решило судьбу балканских народов - на несколько веков они оказались под владычеством турок. После этого сражения крестоносцы потерпели окончательное поражение и больше не предпринимали серьёзных попыток отбить Балканский полуостров у Османской империи. Судьба Константинополя была решена, турки получили возможность решить задачу захвата древнего города. Сама Византия уже не представляла большой угрозы для турков, но коалиция христианских стран, опираясь на Константинополь, могла принести значительный вред. Город находился практически в середине османских владений, между Европой и Азией. Задачу по захвату Константинополя решил султан Мехмед II.

Византия. Византийская держава к 15 столетию утратила большую часть своих владений. Весь XIV век был периодом политических неудач. Несколько десятилетий казалось, что Сербия сможет захватить Константинополь. Различные внутренние раздоры были постоянным источником гражданских войн. Так византийский император Иоанн V Палеолог (правивший с 1341 - 1391 годы) свергался с престола трижды: своим свекром, сыном и затем внуком. В 1347 году прокатилась эпидемия «чёрной смерти», которая унесла жизни не менее трети населения Византии. Турки переправились в Европу, и пользуясь неурядицами Византии и балканских стран, к концу столетия вышли к Дунаю. В результате Константинополь оказался окружён почти со всех сторон. В 1357 году турки овладевают Галлиполи, в 1361 году - Адрианополем, который стал центром турецких владений на Балканском полуострове. В 1368 году султану Мураду I подчинилась Нисса (загородное местопребывание византийских императоров), и османы оказались уже под стенами Константинополя.

Кроме того, существовала проблема борьбы сторонников и противников унии с католической церковью. Для многих византийских политиков было очевидно, что без помощи Запада, империи не выжить. Ещё в 1274 году на Лионском соборе византийский император Михаил VIII пообещал папе добиваться примирения церквей из политико-экономических соображений. Правда, его сын император Андроник II созвал собор восточной церкви, который отверг решения Лионского собора. Затем Иоанн Палеолог поехал в Рим, где торжественно принял веру по латинскому обряду, но помощи от Запада не получил. Сторонниками унии с Римом были в основном политики, либо принадлежали интеллектуальной элите. Открытыми врагами унии было низшее духовенство. Иоанн VIII Палеолог (византийский император в 1425-1448 годах) считал, что Константинополь можно спасти только с помощью Запада, поэтому постарался как можно быстрее заключить унию с римской церковью. В 1437 году вместе с патриархом и делегацией православных архиереев византийский император отправляется в Италию и провел там более двух лет безвыездно, сначала в Ферраре, а затем на Вселенском соборе во Флоренции. На этих заседаниях часто обе стороны заходили в тупик и готовы были остановить переговоры. Но, Иоанн запретил своим епископам покидать собор до принятия компромиссного решения. В конце концов, православная делегация была вынуждена уступить католикам почти по всем основным вопросам. 6 июля 1439 года была принята Флорентийская уния, и восточные церкви воссоединились с Латинской. Правда, уния оказалась непрочной, уже через несколько лет многие присутствовавшие на Соборе православные иерархи стали открыто отрицать своё согласие с унией или говорить о том, что решения Собора были вызваны подкупом и угрозами со стороны католиков. В результате, уния была отвергнута большинством восточных церквей. Большинство духовенства и народа не приняло эту унию. В 1444 году римский папа смог организовать крестовый поход против турок (основной силой были венгры), но под Варной крестоносцы потерпели сокрушительное поражение.

Споры об унии происходили на фоне экономического упадка страны. Константинополь конца 14 столетия был печальным городом, городом упадка и разрушения. Потеря Анатолии лишила столицу империи почти всех сельскохозяйственных земель. Население Константинополя, которое в XII веке насчитывало до 1 млн. человек (вместе с предместьями), упало до 100 тыс. и продолжало сокращаться - к моменту падения в городе было примерно 50 тыс. человек. Предместье на азиатском берегу Босфора было захвачено турками. Предместье Пера (Галата) на другом берегу Золотого рога, была колонией Генуи. Сам город окружённый стеной в 14 миль, потерял ряд кварталов. Фактически город превратился в несколько отдельных поселений, разделённых огородами, садами, брошенными парками, руинами зданий. Многие имели свои стены, заборы. Наиболее многолюдные селения располагались по берегам Золотого Рога. Наиболее богатый квартал, примыкавший к заливу, принадлежал венецианцам. Рядом располагались улицы, где жили выходцы с Запада – флорентийцы, анконцы, рагузяне, каталонцы и евреи. Но, причалы и базары были ещё полны торговцами из итальянских городов, славянских и мусульманских земель. Ежегодно в город прибывали паломники, в основном из Руси.

Последние годы до падения Константинополя, подготовка к войне

Последним императором Византии стал Константин XI Палеолог (правивший в 1449-1453 годах). До того как стать императором он деспотом Мореи – греческой провинции Византии. Константин обладал здравым умом, был хорошим воином и администратором. Обладал даром вызывать любовь и уважение своих подданных, его встретили в столице с большой радостью. Недолгие годы своего правления он занимался тем, что готовил Константинополь к осаде, искал помощи и союза на Западе и пытался успокоить смуту, вызванную унией с Римской церковью. Своим первым министром и главнокомандующим флотом он назначил Луку Нотараса.

Султан Мехмед II получил трон в 1451 году. Это был целеустремлённый, энергичный, умный человек. Хотя первоначально считалось, что это не блещущий талантами молодой человек - такое впечатление сложилось по первой попытке правления в 1444-1446 гг., когда его отцу Мураду II (он передал трон сыну, чтобы отдалиться от государственных дел) пришлось вернуться на трон для решения появившихся проблем. Это успокоило европейских правителей, у всех своих проблем хватало. Уже зимой 1451-1452 гг. султан Мехмед повелел начать строительство крепости в самом узком месте пролива Босфор, отрезая тем самым Константинополь от Чёрного моря. Византийцы были в замешательстве – это был первый шаг к осаде. Было отправлено посольство с напоминанием о клятве султана, который обещал сохранить территориальную целостность Византии. Посольство оставили без ответа. Константин направил посланцев с подарками и попросил не трогать греческих деревень, расположенных на Босфоре. Султан проигнорировал и эту миссию. В июне было направлено третье посольство – на этот раз греков арестовали, а затем обезглавили. Фактически это было объявление войны.

К концу августа 1452 года крепость Богаз-Кесен («перерезающая пролив», или «перерезающая горло») была построена. В крепости установили мощные орудия и объявили о запрете проходить Босфор без досмотра. Два венецианских корабля были отогнаны и третий утоплен. Экипаж обезглавили, а капитана посадили на кол – это развеяло все иллюзии на счёт намерений Мехмеда. Действия османов вызвали беспокойство не только в Константинополе. Венецианцам в византийской столице принадлежал целый квартал, они имели значительные привилегии и выгоды от торговли. Было ясно, что после падения Константинополя турки не остановятся, под ударом оказывались владения Венеции в Греции и Эгейском море. Проблема была в том, что венецианцы увязли в дорогостоящей войне в Ломбардии. С Генуей союз был невозможен, с Римом отношения были натянутые. Да и с турками отношения портить не хотелось – венецианцы вели выгодную торговлю и в османских портах. Венеция позволила Константину вербовать солдат и матросов на Крите. В целом Венеция сохранила нейтралитет о время этой войны.

Генуя оказалась в примерно такой же ситуации. Обеспокоенность вызвала судьба Перы и черноморских колоний. Генуэзцы, как и венецианцы, проявили гибкость. Правительство обратилось с призывом к христианскому миру направить помощь Константинополю, но сами такую поддержку не оказали. Частные граждане получили право действовать по своему усмотрению. Администрации Перы и острова Хиос получили указание придерживаться в отношении турок такой политики, какую они сочтут наиболее подходящей в сложившейся ситуации.

Рагузане – жители города Рагуз (Дубровник), также как и венецианцы, недавно получили от византийского императора подтверждение своих привилегий в Константинополе. Но и Дубровницкая республика не хотела подвергать риску свою торговлю в османских портах. Кроме того, у города-государства флот был небольшим и рисковать им не хотели, если нет широкой коалиции христианских государств.

Римский папа Николай V (глава католической церкви с 1447 по 1455 год), получив письмо Константина с согласием принять унию, тщетно обращался за помощью к различным государям. Должного отклика на эти призывы не было. Только в октябре 1452 года папский легат к императору Исидор привёл с собой 200 нанятых в Неаполе лучников. Проблема унии с Римом опять вызвала в Константинополе споры и волнения. 12 декабря 1452 года в храме св. Софии отслужили торжественную литургию в присутствии императора и всего двора. В ней были упомянуты имена папы римского, патриарха и официально провозглашены положения Флорентийской унии. Большинство горожан приняло это известие с угрюмой пассивностью. Многие надеялись, что если город устоит, можно будет отвергнуть унию. Но уплатив эту цену за помощь, византийская элита просчиталась – суда с солдатами западных государств не прибыли на помощь гибнущей империи.

В конце января 1453 года вопрос о войне был окончательно решён. Турецкие войска в Европе получили приказ атаковать византийские города во Фракии. Города на Чёрном море сдались без боя и избежали погрома. Некоторые города на побережье Мраморного моря пытались защищаться, и были разрушены. Часть армии вторглась на Пелопоннес и напала на братьев императора Константина, чтобы они не смогли прийти на помощь столице. Султан учёл тот факт, что ряд предыдущих попыток взять Константинополь (его предшественниками) провалился из-за отсутствия флота. Византийцы имели возможность морем подвозить подкрепления и припасы. В марте в Галлиполи стягивают все имеющиеся в распоряжении турок суда. Часть судов были новыми, построенными в течение нескольких последних месяцев. В турецком флоте было 6 трирем (двухмачтовые парусно-гребные судна, одно весло держали три гребца), 10 бирем (одномачтовое судно, где на одном весле было два гребца), 15 галер, около 75 фуст (легкие, быстроходные суда), 20 парандарий (тяжёлые транспортные баржи) и масса мелких парусных лодок, шлюпок. Во главе турецкого флота был Сулейман Балтоглу. Гребцами и матросами были пленные, преступники, рабы и частью добровольцы. В конце марта турецкий флот прошёл через Дарданеллы в Мраморное море, вызвав ужас у греков и итальянцев. Это был ещё один удар по византийской элите, там не ожидали, что турки подготовят столь значительные морские силы и смогут блокировать город с моря.

Одновременно во Фракии готовили армию. Всю зиму оружейники не покладая рук делали различного рода , инженеры создавали стенобитные и камнемётные машины. Был собран мощный ударный кулак из примерно 100 тыс. человек. Из них 80 тыс. были регулярным войском – кавалерией и пехотой, янычарами (12 тыс.). Примерно 20-25 тыс. насчитывали иррегулярные войска – ополченцы, башибузуки (иррегулярная кавалерия, «безбашенные» не получали жалованья и «награждали» себя мародёрством), тыловые подразделения. Большое внимание султан уделил и артиллерии – венгерский мастер Урбан отлил несколько мощных пушек, способных топить корабли (с помощью одной из них потопили венецианское судно) и разрушать мощные укрепления. Самое большое из них тащили 60 быков, и к ней была приставлена команда в несколько сотен человек. Орудие стреляло ядрами весом примерно 1200 фунтов (около 500 кг). В течение марта огромная армия султана стал постепенно двигаться к Босфору. 5 апреля под стены Константинополя прибыл и сам Мехмед II. Моральный дух у армии был высокий, все верили в успех и надеялись на богатую добычу.

Люди в Константинополе были подавлены. Огромный турецкий флот в Мраморном море и сильная вражеская артиллерия, только усиливали беспокойство. Люди вспоминали предсказания о падении империи и пришествии антихриста. Но нельзя сказать, что угроза лишила всех людей воли к сопротивлению. Всю зиму мужчины и женщины, поощряемые императором, трудились, расчищая рвы и укрепляя стены. Был создан фонд для непредвиденных расходов – в него сделали вложения император, церкви, монастыри и частные лица. Надо отметить, что проблемой было не наличие денег, а отсутствие нужного количества людей, оружия (особенного огнестрельного), проблема продовольствия. Всё оружие собрали в одном месте, чтобы при необходимости распределить по наиболее угрожаемым участкам.

Надежды на внешнюю помощь не было. Поддержку Византии оказали только некоторые частные лица. Так, венецианская колония в Константинополе предложила свою помощь императору. Два капитана венецианских судов возвращавшихся из Чёрного моря – Габриэле Тревизано и Альвизо Диедо, дали клятву участвовать в борьбе. Всего флот, оборонявший Константинополь, состоял из 26 кораблей: 10 из них принадлежали собственно византийцам, 5 - венецианцам, 5 - генуэзцам, 3 - критянам, 1 прибыл из Каталонии, 1 из Анконы и 1 из Прованса. Несколько знатных генуэзцев прибыло сражаться за христианскую веру. К примеру, доброволец из Генуи Джованни Джустиниани Лонго привёл с собой 700 солдат. Джустиниани был известен, как опытный военный, поэтому был назначен императором командующим обороной сухопутных стен. В целом у византийского императора, не включая союзников, было около 5-7 тысяч воинов. Надо отметить, что часть населения города покинула Константинополь до начала осады. Часть генуэзцев – колония Пера и венецианцев сохранили нейтралитет. В ночь на 26 февраля семь кораблей – 1 из Венеции и 6 с Крита ушли из Золотого Рога, увозя 700 итальянцев.

Продолжение следует…

«Гибель империи. Византийский урок» - публицистический фильм наместника московского Сретенского монастыря архимандрита Тихона (Шевкунова). Премьера состоялась на государственном канале «Россия» 30 января 2008 года. Ведущий - архимандрит Тихон (Шевкунов) - от первого лица даёт свою версию краха Византийской империи.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Византийская империя в середине XII века всеми силами отбивалась от нашествия турок и нападений венецианского флота, неся при этом огромные людские и материальные потери. Падение Византийской империи ускорилось с началом крестовых походов.

Кризис Византийской империи

Крестовые походы против Византии ускорили её распад.После взятия крестоносцами Константинополя в 1204 году, Византия была поделена на три независимых друг от друга государства-Эпирскую, Никейскую и Латинские империи.

Латинская империя со столицей Константинополем просуществовала до 1261 года. Осев в Константинополе, вчерашние крестоносцы, основную массу которых составляли французы и генуэзцы, продолжали и дальше вести себя как захватчики. Они глумились над святынями православия и уничтожали предметы искусства. Кроме насаждения католицизма иноземцы обложили и так обедневшее население непомерными налогами. Православие стало объединяющей силой против захватчиков насаждавших свои порядки.

Рис. 1. Богоматерь у Распятия. Мозаика в церкви Успения в Дафни. Византия 1100г..

Правление Палеологов

Император Никеи Михаил Палеолог был ставленником аристократической знати. Ему удалось создать хорошо обученную маневренную никейскую армию и овладеть Константинополем.

  • 25 июля 1261 года войска Михаила VIII взяли Константинополь.
    Очистив город от крестоносцев, Михаил был венчан на императорство Византии в соборе Святой Софии. Михаил VIII пытался стравить между собой двух грозных соперников-Геную и Венецию, хотя позднее был вынужден отдать все привилегии в пользу последней. Несомненным успехом дипломатической игры Михаила Палеолога стало заключение унии с папой в 1274 году. В результате унии удалось предотвратить очередной крестовый поход латинян на Византию во главе с герцогом Анжуйским. Однако уния вызввала волну недовольства во всех слоях населения. Несмотря на то что император взял курс на реставрацию старого социально-экономического строя, он смог лишь отсрочить надвигающийся закат Византийской империи.
  • 1282-1328 гг. Период правления Андроника II.
    Этот император начал своё правление упразднением унии с Католической Церковью. Годы правления Андроника II отмечены неудачными войнами против турок и дальнейшей монополизацией торговли венецианцами.
  • В 1326 году Андроником II были предприняты попытки возобновить отношения между Римом и Константинополем ,
    однако переговоры зашли в тупик из-за вмешательства патриарха Исайи.
  • В мае 1328 года в ходе очередных междоусобных войн Андроник III, внук Андроника II штурмом взял Константинополь.
    В годы царствования Андроника III внутренней и внешней политикой ведал Иоанн Кантанкузин. Именно с ведома Иоанна начал возрождаться военный флот Византии. С помощью флота и высадки десанта византийцами были отвоёваны острова Хиос, Лесбос и Фокиды. Это был последний успех византийских войск.
  • 1355 год. Полновластным правителем Византии стал Иоанн Палеолог V.
    При этом императоре был потерян Галлиополий, а в 1361 году под ударами турок-османов пал Адрианополь, который затем стал центром концентрации турецких войск.
  • 1376 год.
    Турецкие султаны стали открыто вмешиваться во внутреннюю политику Византии. Например, с помощью турецкого султана византийский трон занял Андроник IV.
  • 1341-1425гг. Правление Мануила II.
    Византийский император постоянно ездил на паломничество в Рим и искал помощи Запада. Не найдя в очередной раз союзников в лице Запада, Мануил II был вынужден признать себя вассалом Османской Турции. и пойти на унизительный мир с турками.
  • 5 июня 1439 года. Новым императором Иоанном VIII Палеологом была подписана новая уния с Католической Церковью.
    Согласно договору, Западная Европа обязывалась оказывать военную помощь Византии. Как и его предшественники, Иоанн предпринимал отчаянные попытки пойти на унизительные уступки ради заключения унии с папой. Русская Православная Церковь новой унии не признала.
  • 1444 год. Поражение крестоносцев под Варной.
    Не до конца укомплектованное войско крестоносцев, частично состоявшее из поляков и большей частью из венгров попало в засаду и было полностью вырезано турками-османами.
  • 1405-29 мая 1453 год.
    Правление последнего императора Византии Константина XI Палеолога Драгаша.

Рис. 2. Карта Византийской и Трапезундской империй 1453 год.

Османская империя давно стремилась к захвату Византии. К началу правления Константина XI у Византии оставался лишь Константинополь, несколько островов в Эгейском море и Морея.

ТОП-4 статьи которые читают вместе с этой

После оккупации Венгрии турецкие войска под руководством Мехмеда II вплотную приблизились к воротам Константинополя. Все подходы к городу были взяты под контроль турецкими войсками, все транспортные морские пути перекрыты. В апреле 1453 года началась осада Константинополя. 29 мая 1453 года город пал, а сам Константин XI Палеолог погиб, сражаясь с турками в уличном бою.

Рис. 3. Вступление Мехмеда II в Константинополь.

29 мая 1453 года историками принято считать датой гибели Византийской империи.

Западную Европу ошеломило падение центра Православия под ударами турецких янычар. Вместе с тем ни одна Западная держава толком не оказала помощи Византии. Предательская политика западноевропейских стран обрекло страну на гибель.

Причины падения Византийской империи

Экономические и политические причины падения Византии были взаимосвязаны между собой:

  • Огромные финансовые затраты на содержание наёмной армии и флота. Эти затраты били по карману и без того обнищавшего и разорившегося населения.
  • Монополизация торговли генуэзцами и венецианцами вызывало разорение венецианских купцов и способствовало упадку экономики.
  • Центральная структура власти была крайне нестабильна из-за постоянных междоусобных войн, в которые, к тому же вмешивался султан.
  • Погрязший во взятках аппарат чиновников.
  • Полнейшее безразличие верховной власти к судьбам своих сограждан.
  • С конца XIII века Византия вела непрекращающиеся оборонительные войны, которые вконец обескровили государство.
  • Окончательно подкосили Византию войны с крестоносцами в XIII веке.
  • Отсутствие надёжных союзников не могло не сказаться на падении государства.

Не последнюю роль в падении Византийской империи сыграла предательская политика крупных феодалов, а также проникновение иноземцев во все культурные сферы уклада жизни страны. К этому стоит добавить и внутренний раскол в обществе, и неверие различных слоёв общества правителям страны, и в победу над многочисленными внешними врагами. Неслучайно многие крупные города Византии сдавались без боя туркам.

Что мы узнали?

Византия была страной, обречённой на исчезновение в силу многих обстоятельств, страной, неспособной на перемены, с насквозь прогнившим чиновничьим аппаратом, да к тому же окружённой внешними врагами со всех сторон. Из описываемых событий в статье можно кратко узнать не только хронологию распада Византийской империи до её полного поглощения Турецкой империей, но и причины исчезновения этого государства.

Тест по теме

Оценка доклада

Средняя оценка: 4.4 . Всего получено оценок: 160.

Содержание статьи

ВИЗАНТИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, принятое в исторической науке наименование государства, возникшего в 4 в. на территории восточной части Римской империи и существовавшего до середины 15 в. В средние века она официально называлась «Империя римлян» («ромеев»). Экономическим, административным и культурным центром Византийской империи был Константинополь, удачно расположенный на стыке европейских и азиатских провинций Римской империи, на пересечении важнейших торговых и стратегических путей, сухопутных и морских.

Появление Византии как самостоятельного государства было подготовлено в недрах Римской империи. Это был сложный и длительный процесс, который растянулся на столетие. Начало его уходит в эпоху кризиса 3 в., который подорвал основы римского общества. Формирование Византии в течение 4 столетия завершило эпоху развития античного общества, причем в большей части этого общества преобладали тенденции к сохранению единства Римской империи. Процесс разделения шел медленно и подспудно и завершился в 395 формальным образованием на месте единой Римской империи двух государств, каждое во главе со своим императором. К этому времени отчетливо выявилась разность внутренних и внешних проблем, стоявших перед восточной и западной провинциями Римской империи, что во многом определило их территориальное размежевание. В состав Византии вошли восточная половина Римской империи по линии, проходившей от западной части Балкан до Киренаики. Различия нашли свое отражение и в духовной жизни, в идеологии, в результате с 4 в. в обеих частях империи надолго утвердились разные направления христианства (на Западе ортодоксального – никейского, на Востоке – арианства).

Расположенная на трех континентах – на стыке Европы, Азии и Африки, – Византия занимала площадь до 1 мл кв. Она включала Балканский полуостров, Малую Азию, Сирию, Палестину, Египет, Киренаику, часть Месопотамии и Армении, средиземноморские острова, в первую очередь Крит и Кипр, опорные владения в Крыму (Херсонес), на Кавказе (в Грузии), некоторые области Аравии, острова Восточного Средиземноморья. Ее границы простирались от Дуная до Евфрата.

Новейший археологический материал показывает, что позднеримская эпоха не была, как это ранее представлялось, эпохой сплошного упадка и разложения. Византия прошла достаточно сложный цикл своего развития, и современные исследователи считают возможным говорить даже об элементах «экономического возрождения» в течение ее исторического пути. Последний включает в себя следующие этапы:

4– начало 7 в. – время перехода страны от античности к средневековью;

вторая половина 7–12 в. – вступление Византии в средневековье, формирование в империи феодализма и соответствующих институтов;

13– первая половина 14 в. – эпоха экономического и политического упадка Византии, завершившаяся гибелью этого государства.

Развитие аграрных отношений в 4–7 вв.

В состав Византии вошли густонаселенные области восточной половины Римской империи с давней и высокой земледельческой культурой. На специфику развития аграрных отношений оказало влияние то обстоятельство, что большую часть империи составляли горные области с каменистой почвой, а плодородные долины были небольшими, разобщенными, что не способствовало образованию крупных территориальных хозяйственно единых единиц. Кроме того, исторически, уже со времен греческой колонизации и далее, в эпоху эллинизма, почти все пригодные для обработки земли оказались занятыми территориями античных городов-полисов. Все это обусловило доминирующую роль средних рабовладельческих поместий, и как следствие, мощь муниципального землевладения и сохранение значительного слоя мелких земельных собственников, общин крестьян – собственников разного достатка, верхушку которых составляли зажиточные хозяева. В этих условиях рост крупной земельной собственности был затруднен. Она обычно состояла из десятков, редко сотен мелких и средних владений, территориально разбросанных, что не благоприятствовало формированию единого поместного хозяйства, подобного западному.

Отличительными по сравнению с Западной Римской империей чертами аграрной жизни ранней Византии было сохранение мелкой, в том числе крестьянской, земельной собственности, жизнеспособность общины, значительный удельный вес среднего городского землевладения при относительной слабости крупного землевладения. Весьма значительной была в Византии и государственная земельная собственность. Роль рабского труда была значительно и хорошо прослеживается по законодательным источникам 4–6 в. Рабов имели зажиточные крестьяне, солдаты – ветераны, городские землевладельцы – плебеи, муниципальная аристократия – куриалы. Исследователи связывают рабство в основном с муниципальным землевладением. Действительно, средние муниципальные землевладельцы составляли самый многочисленный слой зажиточных рабовладельцев, и средняя вилла была, безусловно, рабовладельческой по своему характеру. Как правило, среднему городскому землевладельцу принадлежало одно поместье в городской округе, нередко вдобавок загородный дом и одно или несколько более мелких подгородных хозяйств, проастиев, составлявших в своей совокупности субурбий, широкую пригородную зону античного города, которая постепенно переходила в его сельскую округу, территорию – хора. Поместье (вилла) обычно было хозяйством достаточно значительных размеров, поскольку оно, нося поликультурный характер, обеспечивало основные потребности городского господского дома. В поместье также входили земли, обрабатывавшиеся держателями-колонами, приносившие землевладельцу денежный доход или продукт, шедший на продажу.

Нет основания преувеличивать степень упадка муниципального землевладения по крайней мере до 5 в. До этого времени фактически не было ограничено отчуждение куриальных имуществ, что свидетельствует об устойчивости их положения. Только в 5 в. куриалам было запрещено продавать своих сельских рабов (mancipia rustica). В ряде районов (на Балканах) до 5 в. продолжался рост средних рабовладельческих вилл. Как показывает археологический материал, их хозяйство было в основном подорвано в ходе вторжений варваров конца 4–5 в.

Рост крупных поместий (fundi) шел за счет поглощения средних вилл. Вело ли это к изменению характера хозяйства? Археологический материал показывает, что в ряде районов империи крупные рабовладельческие виллы сохранялись до конца 6–7 в. В документах конца 4 в. на землях крупных собственников упоминаются сельские рабы. Законы конца 5 в. о браках рабов и колонов говорят о посаженных на землю рабах, о рабах на пекулии, следовательно, речь идет, по-видимому, не об изменении их статуса, а о свертывании собственного господского хозяйства. Законы о рабском статусе детей рабынь показывают, что основная масса рабов «самовоспроизводилась», и что не было активной тенденции к изживанию рабства. Аналогичную картину мы видим и в «новом» быстро развивавшемся церковно-монастырском землевладении.

Процесс развития крупного землевладения сопровождался свертыванием собственного господского хозяйства. Это стимулировалось природными условиями, самим характером формирования крупной земельной собственности, включавшей в себя массу мелких территориально разбросанных владений, число которых иногда доходило до нескольких сотен, при достаточной развитости обмена округи и города, товарно-денежных отношений, дававших возможность собственнику земли получать с них и денежные платежи. Для византийского крупного поместья в процессе его развития было в большей степени, чем для западного, характерно свертывание собственного господского хозяйства. Господская усадьба из центра хозяйства поместья все больше превращалась в центр эксплуатации окружавших ее хозяйств, сбора и более качественной переработки поступавшей из них продукции. Поэтому характерной чертой эволюции аграрной жизни ранней Византии по мере упадка средних и мелких рабовладельческих хозяйств основным типом поселения становится деревня, населенная рабами и колонами (кома).

Существенной особенностью мелкого свободного землевладения в ранней Византии было не просто наличие в ней массы мелких сельских земельных собственников, существовавших и на Западе, но и то, что крестьяне были объединены в общину. При наличии разного типа общин, доминирующей была митрокомия, состоявшая из соседей, имевших долю в общинных угодьях, владевших общей земельной собственностью, использовавшейся односельчанами или сдававшейся в аренду. Митрокомия осуществляла необходимые совместные работы, имела своих старост, управлявших хозяйственной жизнью деревни и поддерживавших порядок. Они собирали налоги, следили за выполнением повинностей.

Наличие общины – одна из важнейших особенностей, определивших своеобразие перехода ранней Византии к феодализм, при этом такая община имеет определенную специфику. В отличие от ближневосточной, ранневизантийская свободная община состояла из крестьян – полноправных собственников своей земли. Она прошла длительный путь развития на полисных землях. Число жителей такой общины достигало 1–1,5 тыс. человек («большие и многонаселенные деревни»). Она обладала элементами собственного ремесла и традиционной внутренней сплоченностью.

Своеобразие развития колоната в ранней Византии заключалось в том, что число колонов здесь росло в основном не за счет посаженных на землю рабов, пополнялось мелкими земельными собственниками – арендаторами и общинным крестьянством. Процесс этот протекал медленно. В течение всей ранневизантийской эпохи не только сохранялся значительный слой общинников-собственников, а колонатные отношения в их наиболее жестких формах формировались замедленно. Если на Западе «индивидуальный» патронат способствовал достаточно быстрому включению мелкого земельного собственника в структуру поместья, то в Византии крестьянство длительное время отстаивало свои права на землю и личную свободу. Государственное прикрепление крестьян к земле, развитие своего рода «государственного колоната» обеспечивало на длительное время преобладание более мягких форм зависимости – так называемого «свободного колоната» (coloni liberi). Такие колоны сохраняли часть своей собственности и как лично свободные, обладали значительной правоспособностью.

Государство могло использовать в своих интересах внутреннюю сплоченность общины, ее организованность. В 5 в. оно вводит право протимесиса – предпочтительной покупки крестьянской земли односельчанами, усиливает коллективную ответственность общины за поступление податей. И то, и другое в конечном счете свидетельствовало об усилившемся процессе разорения свободного крестьянства, ухудшении его положения, но одновременно и помогало сохранению общины.

Распространившийся с конца 4 в. переход целых деревень под патронат крупных частных собственников также повлиял на специфику крупного ранневизантийского поместья. По мере исчезновения мелких и средних владений деревня становилась основной хозяйственной ячейкой, это вело к ее внутренней хозяйственной консолидации. Очевидно, есть основания говорить не только о сохранении общины на землях крупных собственников, но и о «регенерации» ее в результате сселения попавших в зависимость бывших мелких и средних хозяйств. Сплочению общин в немалой степени способствовали и вторжения варваров. Так, на Балканах в 5в. на смену разрушенным старым виллам пришли большие и укрепленные деревни колонов (vici). Таким образом, в ранневизантийских условиях рост крупного землевладения сопровождался распространением деревень и укреплением деревенского хозяйства, а не поместного. Археологический материал подтверждает не только умножение числа деревень, но и оживление деревенского строительства – сооружение систем орошения, колодцев, цистерн, масляных и виноградных прессов. Наблюдался даже рост численности деревенского населения.

Стагнация и начало упадка византийской деревни, по данным археологии, приходится на последние десятилетия 5– начало 6 в. Хронологически этот процесс совпадает с появлением более жестких форм колоната – категории «приписных колонов» – адскриптициев, энапографов. Ими становились прежние работники поместья, освобожденные и посаженные на землю рабы, свободные колоны, лишавшиеся своего имущества по мере усиления налогового гнета. Приписные колоны уже не имели собственной земли, часто у них не было своего дома и хозяйства – скота, инвентаря. Все это стало собственностью господина, а они – превратились в «рабов земли», записанных в ценз поместья, прикрепленных к нему и к личности господина. Таков был итог эволюции значительной части свободных колонов в течение 5 в., приведший к росту числа колонов-адскриптициев. Можно спорить о том, в какой мере в разорении мелкого свободного крестьянства было повинно государство, рост государственных налогов и повинностей, но достаточное количество данных показывает, что и крупные земельные собственники ради увеличения доходов превращали колонов в квази-рабов, лишая их остатков собственности. Законодательство Юстиниана, ради полного взыскания государственных податей, пыталось ограничить рост поборов и повинностей в пользу господ. Но самым важным было то, что ни собственники, ни государство не стремились упрочить владельческие права колонов на землю, на их собственное хозяйство.

Так что можно констатировать, что на рубеже 5–6 вв. путь для дальнейшего укрепления мелкого крестьянского хозяйства был закрыт. Результатом этого был начавшийся хозяйственный упадок деревни – сокращалось строительство, переставала расти численность деревенского населения, усиливалось бегство крестьян с земли и, естественно, наблюдался рост заброшенных и пустующих земель (agri deserti). Император Юстиниан видел в раздаче земель церквам и монастырям дело не только богоугодное, но и полезное. Действительно, если в 4–5 вв. рост церковной земельной собственности и монастырей происходил за счет дарений и от богатых земельных собственников, то в 6 в. государство все чаще само стало передавать монастырям малодоходные наделы, рассчитывая, что те смогут лучше их использовать. Бурный рост в 6 в. церковно-монастырских землевладений, которые тогда охватывали до 1/10 всех обрабатываемых территорий (это в свое время породило теорию «монастырского феодализма») был прямым отражением изменений, происходивших в положении византийского крестьянства. В течение первой половины 6 в. значительную его часть уже составляли адскриптиции, в которых превращалась все большая часть сохранявшихся до тех пор мелких земельных собственников. 6 в. – время их наибольшего разорения, время окончательного упадка среднего муниципального землевладения, которое Юстиниан пытался сохранить запретами на отчуждение куриальных имуществ. С середины 6 в. правительство оказалось вынужденным все чаще снимать недоимки с аграрного населения, фиксировать усиливающееся запустение земель и сокращение сельского населения. Соответственно вторая половина 6 в. – время стремительного роста крупной земельной собственности. Как показывает археологический материал ряда районов, крупные светские и церковно-монастырские владения в 6 в. выросли вдвое, если не втрое. Широкое распространение на государственных землях получил эмфитевсис – вечнонаследственная аренда на льготных условиях, связанных с необходимостью вложения значительных сил и средств в поддержание обработки земли. Эмфитевсис стал формой расширения крупного частного землевладения. По мнению ряда исследователей, крестьянское хозяйство и вся аграрная экономика ранней Византии в течение 6 в. утратила способность к развитию. Таким образом, итогом эволюции аграрных отношений в ранневизантийской деревне был ее хозяйственный упадок, который нашел выражение в ослаблении связей деревни с городом, постепенном развитии более примитивного, но менее затратного деревенского производства, усиливавшемся экономическом обособлении деревни от города.

Хозяйственный упадок сказался и на поместье. Произошло резкое сокращение мелкой, в том числе крестьянско-общинной земельной собственности, фактически исчезла старая античная городская земельная собственность. Колонат в ранней Византии стал господствующей формой зависимости крестьян. Нормы колонатных отношений распространялись на взаимоотношения государства и мелких земельных собственников, которые становились второстепенной категорией земледельцев. Более жесткая зависимость рабов и адскриптициев, в свою очередь оказывала влияние на положение остальной массы колонов. Наличие в ранней Византии мелких земельных собственников, свободного крестьянства, объединенного в общины, длительное и массовое существование категории свободных колонов, т.е. более мягких форм колонатной зависимости, не создало условий для прямой трансформации колонатных отношений в феодальную зависимость. Византийский опыт лишний раз подтверждает, что колонат был типично позднеантичной формой зависимости, связанной с разложением рабовладельческих отношений, формой переходной и обреченной на исчезновение. Современная историография отмечает почти полную ликвидацию колоната в 7 в., т.е. он не мог оказать существенного воздействия на формирование феодальных отношений в Византии.

Город.

Феодальное общество, как и античное, было в основе своей аграрным, и аграрная экономика оказывала определяющее влияние на развитие византийского города. В ранневизантийскую эпоху Византия с ее 900–1200 городами-полисами, нередко отстоявшими друг от друга на 15–20 км, по сравнению с Западной Европой выглядела «страной городов». Но вряд ли можно говорить о процветании городов и даже расцвете городской жизни в Византии 4–6 вв. по сравнению с предшествующими столетиями. Но то, что крутой перелом в развитии ранневизантийского города наступил только в конце 6 – начале 7 вв. – несомненно. Он совпал с нападениями внешних врагов, потерей части византийский территорий, вторжением масс нового населения,– все это давало возможность ряду исследователей приписывать упадок городов воздействию чисто внешних факторов, на два столетия подорвавших их прежнее благополучие. Разумеется, нет никаких оснований отрицать огромное реальное влияние разгрома многих городов на общее развитие Византии, но заслуживают пристального внимания и собственные внутренние тенденции в развитии ранневизантийского города 4–6 вв.

Его большая устойчивость, чем города западноримского, объясняется рядом обстоятельств. Среди них – меньшее развитие крупных магнатских хозяйств, формировавшихся в условиях их усиливающейся натуральной замкнутости, сохранением в восточных провинциях империи средних земельных собственников и мелких городских землевладельцев, а также массой свободного крестьянства вокруг городов. Это позволяло сохранить достаточно широкий рынок для городских ремесел, а упадок городского землевладения даже повышал роль торговца-посредника в снабжении города. На базе этого сохранялась довольно значительная прослойка торгово-ремесленного населения, объединяемая по профессиям в несколько десятков корпораций и составлявшая обычно не менее 10% общей численности горожан. Малые город имели, как правило, по 1,5–2 тыс. жителей, средние – до 10 тыс., а более крупные – по несколько десятков тысяч, порой более 100 тыс. В целом городское население составляло до 1/4 населения страны.

В течение 4–5 вв. города сохраняли определенную земельную собственность, что обеспечивало доходы городской общины и наряду с другими поступлениями давало возможность поддерживать городскую жизнь и благоустраивать ее. Немаловажным фактором было и то, что под властью города, городской курии находилась значительная часть его сельской округи. Также если на Западе экономический упадок городов вел к пауперизации городского населения, что ставило его в зависимость от городской знати, то в византийском городе торгово-ремесленное население было более многочисленным и экономически более самостоятельным.

Рост крупной земельной собственности, обеднение городских общин и куриалов все-таки делали свое дело. Уже в конце 4 в. ритор Ливаний писал, что некоторые мелкие города становятся «похожими на деревни», а историк Феодорит Киррский (5 в.) сожалел, что они оказываются не в состоянии поддерживать прежние общественные сооружения и «теряют» в числе своих жителей. Но в ранней Византии этот процесс протекал медленно, хотя и неуклонно.

Если в мелких городах с обеднением муниципальной аристократии ослабевали связи с внутриимперским рынком, то в больших рост крупной земельной собственности вел к их подъему, переселению в них богатых землевладельцев, купцов и ремесленников. В 4–5 вв. крупные городские центры переживают подъем, чему способствовала и перестройка управления империей, явившаяся результатом сдвигов, происходивших в позднеантичном обществе. Умножилось число провинций (64), в их столицах сосредоточивалась государственная администрация. Многие из этих столиц стали центрами местного военного управления, иногда, – важными центрами обороны, размещения гарнизонов и крупными религиозными центрами – столицами митрополий. Как правило, в 4-5 вв. в них шло интенсивное строительство (Ливаний писал в 4 в. об Антиохии: «весь город в стройках»), умножалось их население, в какой-то мере создавая иллюзию всеобщего процветания городов и городской жизни.

Следует отметить подъем еще одного типа городов – приморских портовых центров. Там, где это было возможно, все большее число столиц провинций перемещалось в приморские города. Внешне процесс, казалось бы, отражал интенсификацию торгового обмена. Однако на деле развитие морских перевозок, более дешевых и безопасных, происходило в условиях ослабления, упадка разветвленной системы внутренних сухопутных путей.

Своеобразным проявлением «натурализации» хозяйства и экономики ранней Византии явилось развитие государственных производств, предназначенных обеспечивать нужды государства. Такого рода производства также концентрировались преимущественно в столице и крупнейших городах.

Переломным рубежом в развитии малого византийского города, по-видимому, стала вторая половина – конец 5 столетия. Именно в это время малые города вступили в эпоху кризиса, стали утрачивать свое значение как центров ремесла и торговли своей округи, стали «выталкивать» излишнее торгово-ремесленное население. То, что правительство оказалось вынужденным в 498 отменить основную торгово-ремесленную подать – хрисаргир, важный источник денежных поступлений в казну, не было ни случайностью, ни показателем возросшего благополучия империи, а говорило о массовом обнищании торгово-ремесленного населения. Как писал современник, жители городов, угнетаемые собственной нищетой и притеснениями властей, вели жизнь «жалкую и бедственную». Одним из отражений этого процесса, по-видимому, и стал начавшийся с 5 в. массовый отток горожан в монастыри, рост числа городских монастырей, характерный для 5–6 столетия. Возможно, сведения о том, что в некоторых малых городах монашество составляло от 1/4 до 1/3 их населения, преувеличены, однако поскольку уже имелось по несколько десятков городских и пригородных монастырей, множество церквей и церковных учреждений, такое преувеличение в любом случае было небольшим.

Положение крестьянства, мелких и средних городских собственников в 6 в. не улучшилось, ставшие в основной своей массе адскриптициями, свободные колоны и крестьяне, обираемые государством и собственниками земли, не пополняли ряды покупателей на городском рынке. Росла численность бродячего, мигрирующего ремесленного населения. Мы не знаем, каков был отток ремесленного населения из хиревших городов в деревню, но уже во второй половине 6 столетия интенсифицируется рост окружавших города крупных селений, «поселков», бургов. Этот процесс был характерен и для предшествующих эпох, но характер его изменился. Если в прошлом он был связан с усилением обмена между городом и округой, упрочением роли городского производства и рынка, а такие селения были своего рода торговыми форпостами города, то теперь их подъем был обусловлен началом его упадка. При этом от городов обособлялись отдельные округи со свертыванием их обмена с городами.

Подъем ранневизантийских крупных городов в 4–5 вв. также во многом носил структурно-стадиальный характер. Археологический материал наглядно рисует картину реального перелома в развитии крупного ранневизантийского города. Прежде всего, она показывает процесс постепенного нарастания имущественной поляризации городского населения, подтверждающийся данными о росте крупной земельной собственности и размывания слоя средних городских собственников. Археологически это находит выражение в постепенном исчезновении кварталов зажиточного населения. С одной стороны, более четко выделяются богатые кварталы дворцов-усадеб знати, с другой – бедноты, занимавшие все большую часть территории города. Приток торгово-ремесленного населения из малых городов лишь усугублял ситуацию. По-видимому, с конца 5– начала 6 в. можно говорить и об обеднении массы торгово-ремесленного населения крупных городов. Отчасти этим, вероятно, было вызвано прекращение в 6 в. интенсивного строительства в большинстве из них.

Для крупных городов было больше факторов, поддерживавших их существование. Однако пауперизация их населения усугубляла как экономическую, так и социальную ситуацию. Процветали лишь производители предметов роскоши, торговцы продовольствием, крупное купечество и ростовщики. В крупном ранневизантийском городе его население также все больше уходило под покровительство церкви, и последняя все глубже внедрялась в экономику.

Особое место в истории византийского города занимает Константинополь, столица Византийской империи. Новейшие исследования изменили понимание роли Константинополя, внесли поправки в легенды о ранней истории византийской столицы. Прежде всего, император Константин, озабоченный укреплением единства империи, не намеревался создавать Константинополь как «второй Рим» или как «новую христианскую столицу империи». Дальнейшее превращение византийской столицы в гигантский супергород стало результатом социально-экономического и политического развития восточных провинций.

Ранневизантийская государственность была последней формой античной государственности, итогом ее долгого развития. Полис – муниципий до конца античности продолжал оставаться основой социальной и административной, политической и культурной жизни общества. Бюрократическая организация позднеантичного общества сложилась в процессе разложения основной его социально-политической ячейки – полиса, и в процессе своего формирования подверглась воздействию социально-политических традиций античного общества, придавших его бюрократии и политическим институтам специфический античный характер. Именно то обстоятельство, что позднеримский режим домината был итогом многовекового развития форм греко-римской государственности, придало ему своеобразие, не сближавшее его ни с традиционными формами восточной деспотии, ни с будущей средневековой, феодальной государственностью.

Власть византийского императора не была властью божества, как у восточных монархов. Она была властью «милостью божьей», но не исключительно таковой. Хотя и освященная богом, в ранней Византии она рассматривалась не как божественно санкционированное персональное всевластие, а как неограниченная, но передоверенная императору власть сената и римского народа. Отсюда и практика «гражданского» избрания каждого императора. Византийцы не случайно считали себя «римлянами», ромеями, хранителями римских государственно-политических традиций, а свое государство – римским, ромейским. То, что в Византии не утвердилась наследственность императорской власти, а выборность императоров сохранилась до конца существования Византии, также следует приписывать не римским обычаям, а влиянию новых социальных условий, классовой неполяризованности общества 8–9 вв. Для позднеантичной государственности было характерно сочетание правления государственной бюрократии и полисного самоуправления.

Характерную черту этой эпохи составляло привлечение к участию в самоуправлении независимых собственников, чиновников в отставке (honorati), духовенства. Вместе с верхушкой куриалов они составляли своего рода официальную коллегию, комитет, стоявший над куриями и ответственный за функционирование отдельных городских институтов. Епископ был «защитником» города не просто в силу своих церковных функций. Его роль в позднеантичном и ранневизантийском городе была особой: он был признанным защитником городской общины, ее официальным представителем перед государством и чиновной администрацией. В этом его положении и обязанностях отражалась общая политика государства и общества в отношении города. Забота о процветании и благополучии городов декламировалась в качестве одной из важнейших задач государства. Обязанностью ранневизантийских императоров являлось быть «филополисами» – «любящими города», она распространялась и на имперскую администрацию. Таким образом, можно говорить не только о поддержании государством остатков полисного самоуправления, но и об определенной ориентации в этом направлении всей политики ранневизантийского государства, ее «градоцентризме».

С переходом к раннему средневековью меняется и политика государства. Из «градоцентристской» – позднеантичной она превращается в новую, чисто «территориальную». Империя как античная федерация городов с подвластными им территориями умерла окончательно. В системе государства город оказался уравненным с деревней в рамках общего территориального деления империи на сельские и городские административно-податные округа.

С этой точки зрения следует рассматривать и эволюцию церковной организации. Еще недостаточно изучен вопрос о том, какие обязательные для ранневизантийской эпохи муниципальные функции церкви отмерли. Но несомненно, что некоторые из сохранившихся функций утратили свою связь с деятельностью городской общины, стали независимой функцией самой церкви. Таким образом, церковная организация, порвав остатки прежней зависимости от антично-полисной структуры, впервые стала самостоятельной, территориально организованной и единой в рамках епархий. Упадок городов, очевидно, в немалой степени этому способствовал.

Соответственно все это находило отражение и в конкретных формах государственно-церковной организации и их функционировании. Император был неограниченным правителем – верховным законодателем и главой исполнительной власти, верховным главнокомандующим и судьей, высшей апелляционной инстанцией, защитником церкви и, как таковой, «земным вождем христианского народа». Назначал и смещал всех должностных лиц и мог по всем вопросам принимать единоличные решения. Государственный совет – консисторий, состоящий из высших должностных лиц, и сенат – орган представительства и защиты интересов сенаторского сословия, имели совещательные, консультативные функции. Все нити управления сходились во дворце. Пышный церемониал высоко поднимал императорскую власть и отделял его от массы подданных – простых смертных. Однако наблюдались и определенные черты ограниченности императорской власти. Будучи «живым законом», император обязан был следовать существующему праву. Он мог принимать единоличные решения, но по основным вопросам советовался не только со своими советниками, но и сенатом, сенаторами. Он был обязан прислушиваться к решению трех «конституционных сил» – сената, армии и «народа», сопричастных к выдвижению и избранию императоров. На этой основе городские партии были в ранней Византии реальной политической силой, и нередко при избрании императорам навязывались условия, которые они обязывались соблюдать. В течение ранневизантийской эпохи абсолютно доминировала гражданская сторона избрания. Освящение власти, по сравнению с избранием, не имело существенного значения. Роль церкви рассматривалась в какой-то мере в рамках представлений о государственном культе.

Все виды службы делили на придворную (palatina), гражданскую (militia) и военную (militia armata). Военное управление и командование было отделено от гражданского, и ранневизантийские императоры, формально верховные главнокомандующие, фактически перестали быть полководцами. Главным в империи было гражданское управление, военная деятельность была подчиненной ему. Поэтому главными, после императора, фигурами в управлении и иерархии были два префекта претория – «вице-короля», стоявшие во главе всей гражданской администрации и ведавшие управлением провинциями, городами, сбором налогов, выполнением повинностей, полицейскими функциями на местах, обеспечением снабжения армии, судом и т.д. Исчезновение в раннесредневековой Византии не только провинциального деления, но и важнейших ведомств префектов, несомненно, свидетельствует о коренной перестройке всей системы государственного управления. Ранневизантийская армия комплектовалась отчасти принудительным набором рекрутов (конскрипция), но чем далее, тем более становилась наемной – из жителей империи и варваров. Ее снабжение и вооружение обеспечивалось гражданскими ведомствами. Конец ранневизантийской эпохи и начало раннесредневековой знаменовались полной перестройкой военной организации. Прежнее деление армии на пограничную, расположенную в пограничных округах и находившуюся под командованием дуксов, и на мобильную, расположенную по городам империи, было отменено.

38-летнее правление Юстиниана (527–565) было переломным периодом ранневизантийской истории. Придя к власти в условиях социального кризиса, император начал с попыток насильно утвердить религиозное единство империи. Его весьма умеренную реформаторскую политику оборвало Восстание Ника (532) – уникальное и вместе с тем характерное для ранневизантийской эпохи городское по форме движение. В нем сфокусировался весь накал социальных противоречий в стране. Восстание было жестоко подавлено. Юстинианом была осуществлена серия административных реформ. Из римского законодательства он воспринял ряд норм, утвердив принцип незыблемости частной собственности. Свод Юстиниана ляжет в основу последующего византийского законодательства, способствовав тому, что Византия останется «правовым государством», в котором авторитет и сила закона играли огромную роль, а дальнейшем окажет сильное влияние на юриспруденцию всей средневековой Европы. В целом эпоха Юстиниана как бы подвела итог, синтезировала тенденции предшествующего развития. Известный историк Г.Л.Курбатов отмечал, что в эту эпоху были исчерпаны все серьезные возможности реформ во всех сферах жизни ранневизантийского общества – социальной, политической, идеологической. В течение 32 из 38 лет правления Юстиниана Византия вела изнурительные войны – в Северной Африке, Италии, с Ираном и пр.; на Балканах ей пришлось отражать натиск гуннов и славян, и надежды Юстиниана на стабилизацию положения империи окончились крахом.

Известных успехов в укреплении центральной власти достиг Ираклий (610–641). Правда, восточные провинции с преобладающим негреческим населением были утрачены, и теперь его власть простиралась преимущественно на греческие или эллинизированные территории. Ираклий принял древний греческий титул «василевс» вместо латинского «император». Статус правителя империи уже не связывался с идеей выборности государя, как представителя интересов всех подданных, как главная должность в империи (магистрат). Император стал средневековым монархом. Одновременно был совершен перевод всего государственного дело- и судопроизводства с латинского на греческий язык. Тяжелое внешнеполитическое положение империи требовало концентрации власти на местах, и «принцип разделения» властей стал сходить с политической арены. Радикальные перемены начались в структуре провинциального управления, изменились границы провинций, вся полнота власти военной и гражданской вручалась теперь императорам наместнику – стратигу (военачальнику). Стратиг получил власть над судьями и чиновниками фиска провинции, а сама провинция стала называться «фема» (ранее так назывался отряд местного войска).

В сложной военной обстановке 7 в. неизменно возрастала роль армии. Со становлением фемного строя утрачивали свое значение наемные войска. Фемный строй опирался на деревню, свободные крестьяне-стратиоты становились главной военной силой страны. Они были занесены в стратиотские списки-каталоги, получали определенные привилегии в отношении налогов и повинностей. За ними были закреплены земельные участки, которые были неотчуждаемы, но могли передаваться по наследству при условии продолжения несения военной службы. С распространением фемной системы восстановление власти империи в провинциях ускорилось. Свободное крестьянство превращалось в налогоплательщиков казны, в воинов фемного ополчения. Государство, испытывавшее острую нужду в деньгах, во многом освобождалось от обязанности содержать армию, хотя стратиоты получали определенное жалование.

Первые фемы возникли в Малой Азии (Опсикий, Анатолик, Армениак). С конца 7 до начала 9 в. они образовались и на Балканах: Фракия, Эллада, Македония, Пелопоннес, а также, вероятно, Фессалоника-Диррахий. Итак, Малая Азия стала «колыбелью средневековой Византии». Именно здесь в условиях острой военной необходимости раньше всего сложился и оформился фемный строй, родилось стратиотское крестьянское сословие, укрепившее и поднявшее общественно-политическое значение деревни. В конце 7–8 в. десятки тысяч покоренных силой и подчинившихся добровольно славянских семей были переселены на северо-запад Малой Азии (в Вифинию), наделены землей на условиях несения военной службы, их делали налогоплательщиками казны. В качестве основных территориальных подразделений фемы уже все более отчетливо выступают военные округа, турмы, а не провинциальные города, как прежде. В Малой Азии из числа фемных командиров начался формироваться будущий феодальный господствующий класс Византии. К середине 9 в. фемный строй утвердился во всей территории империи. Новая организация военных сил и управления позволила империи отражать натиск врагов и перейти к возвращению потерянных земель.

Но фемный строй, как позднее обнаружилось таил в себе опасность для центральной власти: стратиги, обретя огромную власть, старались ускользнуть из-под контроля центра. Они вели даже войны друг с другом. Поэтому императоры стали дробить крупные фемы, вызывая этим недовольство стратигов, на гребне которого к власти пришел стратиг фемы Анатолик Лев III Исавр (717–741).

Льву III и другим императорам-иконоборцам, которым удалось, поборов центробежные тенденции, надолго превратить церковь и военно-административную систему фемного управления в опору своего трона, принадлежит исключительное место в укреплении императорской власти. Они, прежде всего, подчинили своему влиянию церковь, присвоив себе право решающего голоса при выборах патриарха и при принятии важнейших церковных догматов на вселенских соборах. Непокорных патриархов низлагали, ссылали, лишали трона также и римских наместников, пока те не оказались с середины 8 столетия под протекторатом Франкского государства. Иконоборчество внесло свой вклад в разлад с Западом, послужив завязкой будущей драмы разделения церквей. Императоры-иконоборцы возродили и упрочили культ императорской власти. Те же цели преследовала политика возобновления римского судопроизводства и возрождения пережившего глубокий упадок в 7 в. римского права. Эклога (726) резко повысила ответственность чиновников перед законом и государством и установила смертную казнь за всякое выступление против императора и державы.

В последний четверти 8 в. основные цели иконоборчества были достигнуты: подорвано материальное положение оппозиционного духовенства, его имущество и земли были конфискованы, многие монастыри закрыты, крупные центры сепаратизма разгромлены, фемная знать подчинена престолу. Ранее же стратиги добивались полной независимости от Константинополя, и таким образом возник конфликт двух основных группировок господствующего класса, военной аристократии и гражданской власти, за политическое преобладание в государстве. Как отмечает исследователь Византии Г.Г.Литаврин, «это была борьба за два различных пути развития феодальных отношений: столичная бюрократия, распоряжавшаяся средствами казначейства, стремилась ограничить рост крупного землевладения, усилить податной гнет, тогда как фемная знать видела перспективы своего усиления во всемерном развитии частновладельческих форм эксплуатации. Соперничество «полководцев» и «бюрократии» стоит на столетия стержнем внутренней политической жизни империи…».

Иконоборческая политика утратила свою остроту во второй четверти 9 в., поскольку дальнейший конфликт с церковью грозил ослаблением позиций господствующего класса. В 812–823 Константинополь осадил узурпатор Фома Славянин, его поддержали знатные иконопочитатели, некоторые стратиги Малой Азии и часть славян на Балканах. Восстание было подавлено, оно отрезвляюще подействовало на правящие круги. VII Вселенский собор (787) осудил иконоборчество, а в 843 иконопочитание было восстановлено, победило стремление к централизации власти. Немало сил потребовала и борьба с приверженцами дуалистической павликианской ереси. На востоке Малой Азии они создали своеобразное государство с центром в городе Тефрика. В 879 этот город был взят правительственными войсками.

Византия во второй половине 9–11 в.

Укрепление могущества императорской власти предопределило пути развития феодальных отношений в Византии и, соответственно, характер ее политической системы. На три столетия централизованная эксплуатация стала основным источником материальных средств. Служба крестьян-стратиотов в фемном ополчении по крайней мере на два века осталась фундаментом военного могущества Византии.

Наступление зрелого феодализма исследователи датируют концом 11 или даже рубежом 11–12 в. Формирование крупного частного землевладения приходится на вторую половину 9–10 в., процесс разорения крестьянства усилился в неурожайные годы 927/928. Крестьяне разорялись и продавали свою землю за бесценок динатам, становясь их держателями-париками. Все это резко уменьшило доходы фиска, ослабило фемное ополчение. С 920 и до 1020 императоры, обеспокоенные массовым уменьшением доходов, издали серию указов-новелл в защиту крестьян землевладельцев. Они известны как «законодательство императоров Македонской династии (867–1056)». Крестьянам предоставлялось предпочтительное право на покупку земли. Законодательство, прежде всего, имело в виду интересы казначейства. Общинники-односельчане обязаны были уплачивать налоги (круговой порукой) за заброшенные крестьянские участки. Запустевшие земли общин распродавались или отдавались в аренду.

11–12 вв.

Сглаживаются различия между разными категориями крестьян. С середины 11 в. растет условное землевладением. Еще в 10 в. императоры жаловали светской и духовной знати так называемые «невещные права», состоявшие в передаче права сбора в свою пользу государственных налогов с определенной территории на установленный срок или пожизненно. Эти пожалования назывались солемниями или прониями. Пронии предусматривали в 11 в. несения со стороны их получателя военной службы в пользу государства. В 12 в. прония обнаруживает тенденцию к превращению в наследственную, а затем и безусловную собственность.

В ряде районов Малой Азии в канун IV крестового похода сложились комплексы обширных владений, фактически независимых от Константинополя. Оформление вотчины, а затем ее имущественных привилегий совершалось в Византии замедленными темпами. Налоговый иммунитет представлялся как исключительная льгота, в империи не сложилась иерархическая структура земельной собственности, не получила развитие и система вассально-личных отношений.

Город.

Новый подъем византийских городов достиг своего апогея в 10–12 вв., причем охватил не только столицу Константинополь, но некоторые провинциальные города – Никею, Смирну, Эфес, Трапезунд. Византийское купечество развернуло широкую международную торговлю. Ремесленники столицы получали крупные заказы от императорского дворца, высшего духовенства, чиновничества. В 10 в. был составлен городской устав – Книга Эпарха . Она регламентировала деятельность основных ремесленных и торговых корпораций.

Постоянное вмешательство государства в деятельность корпораций стало тормозом их дальнейшего развития. Особенно жестокий удар по византийскому ремеслу и торговле нанесли непомерно высокие налоги и предоставление льгот в торговле итальянским республикам. Признаки упадка обнаружились в Константинополе: засилье в его экономике итальянцев росло. К концу 12 в. само снабжение столицы империи продовольствием оказалось в основном в руках итальянских купцов. В провинциальных городах эта конкуренция ощущалась слабо, но зато такие города все более попадали под власть крупных феодалов.

Средневековое византийское государство

сложилось в своих важнейших чертах как феодальная монархия к началу 10 в. при Льве VI Мудром (886–912) и Константине II Багрянородном (913–959). В правление императоров Македонской династии (867–1025) империя достигла необычайного могущества, которого она никогда не знала в последующем.

С 9 в. начинаются первые активные контакты Киевской Руси с Византией. Начиная с 860 они способствовали установлению стабильных торговых отношений. Вероятно, к этому времени относится начало христианизации Руси. Договоры 907–911 открыли ей постоянную дорогу на константинопольский рынок. В 946 состоялось посольство княгини Ольги в Константинополь, оно сыграло немалую роль в развитии торгово-денежных отношений и распространения христианства на Руси. Однако при князе Святославе активные торгово-военные политические отношения сменились длительной полосой военных конфликтов. Святославу не удалось закрепиться на Дунае, но и в дальнейшем Византия продолжала торговать с Русью и неоднократно прибегала к ее военной помощи. Следствием этих контактов стал брак Анны, сестры византийского императора Василия II, с князем Владимиром, довершивший принятие христианства в качестве государственной религии Руси (988/989). Это событие ввело Русь в ряды крупнейших христианских государств Европы. На Руси распространилась славянская письменность, ввозились богословские книги, предметы культа и т.д. Экономические и церковные связи Византии и Руси продолжали развиваться и упрочиваться в 11–12 в.

В правление династии Комнинов (1081–1185) имел место новый временный подъем византийского государства. Комнины одержали крупные победы над турками-сельджуками в Малой Азии и вели активную политику на Западе. Упадок византийского государства остро проявился лишь в конце 12 в.

Организация государственной администрации и управления империей в 10 – сер. 12 в. также претерпела серьезные изменения. Шло активное приспособление норм юстиниановского права к новым условиям (сборники Исагога , Прохирон , Василики и издание новых законов.) Синклит, или совет высшей знати при василевсе, генетически тесно связанный с позднеримским сенатом, был в целом послушным орудием его власти.

Формирование персонала важнейших органов управления целиком определялось волей императора. При Льве VI была приведена в систему иерархия чинов и титулов. Она служила одним из важнейших рычагов усиления императорской власти.

Власть императора была отнюдь не беспредельной, зачастую весьма непрочной. Во-первых, она не была наследственной; обожествлялся императорский трон, место василевса в обществе, его ранг, а не сама его личностью и не династия. В Византии рано утвердился обычай соправительства: правящий василевс спешил при жизни короновать своего наследника. Во-вторых, засилье временщиков расстраивало управление в центре и на местах. Падал авторитет стратига. Снова происходило разделение военной и гражданской власти. Главенство в провинции переходило к судье-претору, стратиги становились начальниками мелких крепостей, высшую военную власть представлял глава тагмы – отряда профессиональных наемников. Но в конце 12 в. еще имелся значительный слой свободного крестьянства, постепенно происходили изменения в армии.

Никифор II Фока (963–969) выделил из массы стратигов их состоятельную верхушку, из которой сформировал тяжеловооруженную кавалерию. Менее состоятельные были обязаны служить в пехоте, во флоте, в обозе. С 11 в. обязанность личной службы заменялась денежной компенсацией. На полученные средства содержалось наемное войско. Пришел в упадок флот армии. Империя стала зависеть от помощи флота итальянцев.

Положение дел в армии отражало перипетии политической борьбы внутри господствующего класса. С конца 10 в. полководцы стремились вырвать власть у усилившейся бюрократии. Эпизодически представители военной группировки захватывали власть в средине 11 в. В 1081 мятежный полководец Алексей I Комнин (1081–1118) занял престол.

На этом эпоха чиновной знати завершилась, усилился процесс оформления замкнутого сословия крупнейших феодалов. Главную социальную опору Комнинов составляла уже крупная провинциальная землевладельческая знать. Был сокращен штат чиновников в центре и в провинциях. Однако Комнины лишь на время упрочили византийское государство, но не им удалось предотвратить феодальный упадок.

Экономика Византии в 11 в. находилась на подъеме, однако ее социально-политическая структура оказалась в кризисе старой формы византийской государственности. Выходу из кризиса способствовала эволюция второй половины 11 в. – рост феодального землевладения, превращение основной массы крестьянства в феодально-эксплуатируемое, консолидация господствующего класса. Но крестьянская часть войска, разорявшиеся стратиоты, уже не была серьезной военной силой даже в сочетании с ударными феодальными отрядами и наемниками, она становилась обузой в военных действиях. Крестьянская часть была все более ненадежной, что придавало решающую роль полководцам и верхушке армии, открывало дорогу для их мятежей и восстаний.

С Алексеем Комниным к власти пришла не просто династия Комнинов. К власти пришел целый клан военно-аристократических фамилий, уже с 11 в. связанных родственными и дружественными узами. Комниновский клан оттеснил от управления страной гражданскую знать. Ее значение и влияние на политические судьбы страны было снижено, управление все больше сосредоточивалось во дворце, при дворе. Роль синклита как главного органа гражданского управления упала. Родовитость становится эталоном знатности.

Раздача проний позволяла не только укрепить, упрочить господство комниновского клана. Прониями была удовлетворена и часть гражданской знати. С развитием института проний государство создало фактически уже чисто феодальную армию. Вопрос о том, насколько при Комнинах выросло мелкое и среднее феодальное землевладение, является спорным. Трудно сказать почему, но правительство Комнинов делало значительный упор на привлечение в византийскую армию иностранцев, в том числе и путем раздачи им проний. Так в Византии появилось значительное количество западных феодальных фамилий Самостоятельность патриархов, пытавшихся в 11 в. выступать в качестве своего рода «третьей силы», была подавлена.

Утверждая господство своего клана, Комнины помогали феодалам обеспечить спокойную эксплуатацию крестьянства. Уже начало правления Алексея было отмечено беспощадным подавлением народно-еретических движений. Наиболее упорных еретиков и бунтарей сжигали. Церковь также активизировала свою борьбу с ересями.

Феодальное хозяйство в Византии переживает подъем. Причем уже в 12 в. был заметен перевес частновладельческих форм эксплуатации над централизованными. Феодальное хозяйство давало все больше товарной продукции (урожайность – сам-пятнадцать, сам-двадцать). Объем товарно-денежных отношений возрос в 12 в. в 5 раз по сравнению с 11 в.

В крупных провинциальных центрах развивались производства, аналогичные константинопольским (Афины, Коринф, Никея, Смирна, Эфес), что больно ударило по столичному производству. Провинциальные города выходили на прямые связи с итальянским купечеством. Но в 12 в. Византия уже теряет монополию торговли не только в западной, но и в восточной части Средиземноморья.

Политика Комнинов в отношении итальянских городов-государств целиком определялась интересами клана. Более всего от нее страдало константинопольское торгово-ремесленное население и купечество. Государство в 12 в. получило немалые доходы от оживления городской жизни. Византийское казначейство не испытывало, несмотря на активнейшую внешнюю политику и огромные военные расходы, а также затраты на содержание пышного двора, острой нужды в деньгах на протяжении значительной части 12 столетия. Помимо организации дорогостоящих экспедиций, императоры в 12 в. вели большое военное строительство, имели неплохой флот.

Подъем византийских городов в 12 в. оказался кратковременным и незавершенным. Возрастал лишь ложившийся на крестьянское хозяйство гнет. Государство, дававшее феодалам те или иные льготы и привилегии, увеличивавшие их власть над крестьянами, фактически не стремилось к существенному сокращению государственных поборов. Налог телос, ставший основной государственной податью, не учитывал индивидуальные возможности крестьянского хозяйства, имел тенденцию к превращению в унифицированный налог типа подворного или подымного. Состояние внутреннего, городского рынка во второй половине 12 в. начало замедляться в связи со снижением покупательной способности крестьян. Это обрекало многие массовые ремесла на застой.

Усилившаяся в последней четверти 12 в. пауперизация и люмпен-пролетаризация части городского населения особенно остро проявилась в Константинополе. Уже в это время начинает сказываться на его положении усиливавшийся ввоз в Византию более дешевых итальянских товаров массового спроса. Все это накаляло социальную обстановку в Константинополе, приводило к массовым антилатинским, антиитальянским выступлениям. В провинциальных городах также начинают проявляться черты известного их экономического упадка. Византийское монашество активно умножалось не только за счет сельского населения, но и торгово-ремесленного. В византийских городах 11–12 вв. не сложилось торгово-ремесленных объединений типа западноевропейских цехов, ремесленники не играли самостоятельной роли в общественной жизни города.

К византийским городам вряд ли можно применить термины «самоуправление» и «автономия», ибо они подразумевают административную автономию. В грамотах византийских императоров городам речь идет о податных и отчасти судебных привилегиях, в принципе учитывающих интересы даже не всей городской общины, а отдельных групп ее населения. Не известно, боролось ли городское торгово-ремесленное население за «свою» собственную автономию, отдельно от феодалов, но факт остается фактом – те элементы ее, которые укрепились в Византии, ставили во главе их феодалов. В то время как в Италии феодальный класс дробился и образовывал слой городских феодалов, оказывавшийся союзником сословия горожан, в Византии элементы городского самоуправления были только отражением закрепления власти феодалов над городами. Нередко в городах власть находилась в руках 2–3 феодальных фамилий. Если в Византии 11–12 вв. намечались какие-либо тенденции к возникновению элементов городского (бюргерского) самоуправления, то во второй половине – конце 12 в. они оказались прерванными – и навсегда.

Таким образом, в итоге развития византийского города в 11–12 вв. в Византии, в отличие от Западной Европы, не сложилось ни крепкой городской общины, ни мощного самостоятельного движения горожан, ни развитого городского самоуправления и даже его элементов. Византийские ремесленники и купцы были отстранены от участия в официальной политической жизни и в городском управлении.

Падение могущества Византии в последней четверти 12 в. было связано с углублением процессов укрепления византийского феодализма. С формированием местного рынка неизбежно усиливалась борьба тенденций децентрализации и централизации, нарастание которой характеризует эволюцию политических отношений в Византии 12 столетия. Комнины весьма решительно стали на путь развития условного феодального землевладения, не забывая и о своем собственном семейном феодальном могуществе. Они раздавали феодалам податные и судебные привилегии, тем самым увеличивая объем частновладельческой эксплуатации крестьян и их реальную зависимость от феодалов. Однако стоявший у власти клан отнюдь не желал отказываться и от централизованных доходов. Поэтому с сокращением собираемости налогов государственный податной гнет усиливался, что вызывало резкое недовольство крестьянства. Комнины не поддерживали тенденций по превращению проний в условные, но наследственные владения, к чему активно стремилась все возраставшая часть прониаров.

Клубок противоречий, усиливавшихся в Византии в 70–90-е годы 12 в. был во многом итогом той эволюции, которую претерпело византийское общество и его господствующий класс в этом столетии. Силы гражданской знати были в достаточной степени подорваны в 11–12 вв., но она нашла себе опору в людях, недовольных политикой Комнинов, засильем и хозяйничаньем комниновского клана на местах.

Отсюда требования усилить центральную власть, упорядочить государственное управление – волна, на которой пришел к власти Андроник I Комнин (1183–1185). Массы константинопольского населения рассчитывали, что гражданское, а не военное правительство сможет эффективнее ограничить привилегии знати и иностранцев. Симпатии к гражданскому чиновничеству возрастали и с подчеркнутым аристократизмом Комнинов, в какой-то мере отмежевывавших себя от остальной части господствующего класса, их сближением с западной аристократией. Оппозиция Комнинам находила все большую поддержку как в столице, так и в провинциях, где ситуация была сложнее. В социальной структуре и составе господствующего класса в течение 12 в. произошли некоторые изменения. Если в 11 в. феодальная аристократия провинций была в основном представлена крупными военными фамилиями, крупной раннефеодальной знатью провинций, то в течение 12 в. выросла мощная провинциальная прослойка феодалов «средней руки». Она не была связана с комниновским кланом, активно участвовала в городском самоуправлении, постепенно прибирала к своим рукам власть на местах, и борьба за ослабление власти правительства в провинциях становилась одной из ее задача. Она сплачивала в этой борьбе вокруг себя местные силы, опиралась на города. У нее не было военных сил, но ее орудием становились местные военные командиры. Причем речь идет не о старых аристократических фамилиях, располагавших огромными собственными силами и могуществом, а о тех, кто мог действовать только при их поддержке. В Византии конца 12 в. стали нередкими сепаратистские выступления, уход из-под центральной власти целых областей.

Таким образом, можно говорить о несомненном расширении византийского феодального класса в 12 в. Если в 11 в. узкий круг крупнейших феодальных магнатов страны боролся за центральную власть и был с ней неразрывно связан, то в течение 12 в. вырос мощный слой провинциальных феодалов-архонтов, становившийся важным фактором действительно феодальной децентрализации.

Правившие после Андроника I императоры в какой-то мере, хотя и вынужденно, продолжали его политику. С одной стороны, они ослабили силу комниновского клана, но не решались усилить элементы централизации. Они не выражали интересы провинциалов, но последние с их помощью свалили господство комниновского клана. Они не проводили никакой целенаправленной политики против итальянцев, просто опирались на народные выступления как средство давления на них, а затем шли на уступки. В результате в государстве не происходило ни децентрализации, ни централизации управления. Все были недовольны, но никто не знал, что делать.

В империи существовало хрупкое равновесие сил, в котором любые попытки решительных действий мгновенно блокировались оппозицией. Ни одна из сторон не отваживалась на реформы, но все боролись за власть. В этих условиях авторитет Константинополя падал, провинции жили все более самостоятельной жизнью. Даже серьезные военные поражения и потери не изменили обстановку. Если Комнины могли, опираясь на объективные тенденции, сделать решительный шаг к утверждению феодальных отношений, то ситуация, сложившаяся в Византии к концу 12 в., оказывалась внутренне неразрешимой. В империи не было сил, которые могли бы решительно порвать с традициями устойчивой централизованной государственности. Последняя имела еще достаточно прочную опору в реальной жизни страны, в государственных формах эксплуатации. Поэтому в Константинополе не оказалось тех, кто мог бы решительно бороться за сохранение империи.

Комниновская эпоха сложила устойчивую военно-чиновную элиту, рассматривающую страну как своего рода «поместье» Константинополя и привыкшую не считаться с интересами населения. Ее доходы растрачивались на пышное строительство и дорогостоящие заморские кампании, при этом границы страны оказывались слабо защищенными. Комнины окончательно ликвидировали остатки фемного войска, фемной организации. Они создали боеспособную феодальную армию, способную одерживать крупные победы, ликвидировали остатки фемных флотов и создали боеспособный центральный флот. Но защита областей все более зависела теперь от центральных сил. Комнины сознательно обеспечивали в византийском войске высокий процент иностранного рыцарства, они столь же сознательно тормозили превращение проний в наследственную собственность. Императорские дарения и пожалования превращали прониаров в привилегированную верхушку армии, но положение основной массы армии было недостаточно обеспеченным и устойчивым.

В конечном счете правительству пришлось частично возродить элементы региональной военной организации, отчасти подчинив местным стратигам гражданскую администрацию. Вокруг них стала сплачиваться местная знать со своими локальными интересами, прониары и архонты, пытавшиеся упрочить право собственности на свои владения, городское население, желавшее защитить свои интересы. Все это резко отличалось от обстановки 11 в. тем, что за всеми возникавшими на местах движениями с середины 12 в. стояли мощные тенденции к феодальной децентрализации страны, оформившиеся в результате утверждения византийского феодализма, процессов складывания региональных рынков. Они выразились в появлении самостоятельных или полусамостоятельных образований на территории империи, особенно на ее окраинах, обеспечивающих защиту локальных интересов и лишь номинально подчинявшихся константинопольскому правительству. Таким стал Кипр под властью Исаака Комнина, области центральной Греции под властью Каматира и Льва Сгура, Западной Малой Азии. Шел процесс постепенного «отъединения» областей Понта-Трапезунда, где медленно укреплялась власть Гавров-Таронитов, объединивших вокруг себя местных феодалов и торгово-купеческие круги. Они стали основой будущей Трапезундской империи Великих Комнинов (1204–1461), превратившейся с захватом крестоносцами Константинополя в самостоятельное государство.

Растущая изоляция столицы была во многом учтена крестоносцами и венецианцами, видевшими реальную возможность превратить Константинополь в центр своего господства в Восточном Средиземноморье. Правление Андроника I показало, что возможности консолидации империи на новой основе были упущены. Он утвердил свою власть еще при поддержке провинций, но не оправдал их надежд и лишился ее. Разрыв провинций с Константинополем стал свершившимся фактом, провинции не пришли на помощь столице, когда ее в 1204 осадили крестоносцы. Константинопольская знать, с одной стороны, не желала расставаться со своим монопольным положением, а с другой – всячески стремилась упрочить свое собственное. Комниновская «централизация» давала возможность правительству маневрировать крупными средствами, быстро увеличивать то армию, то флот. Но эта смена необходимостей создавала колоссальные возможности для коррупции. К моменту осады военные силы Константинополя состояли в основном из наемников и были незначительны. Их невозможно было мгновенно увеличить. «Большой флот» был за ненадобностью ликвидирован. К началу осады крестоносцами византийцы смогли «поправить 20 сгнивших судов, проточенных червями». Неразумная политика константинопольского правительства накануне падения парализовала даже торгово-купеческие круги. Обедневшая масс населения ненавидела чванную и высокомерную знать. Крестоносцы 13 апреля 1204 без труда овладели городом, и измученная беспросветной нуждой беднота вместе ними громила и грабила дворцы и дома знати. Началось знаменитое «константинопольское опустошение», после которого столица империи уже не могла оправиться. На Запад хлынула «священная константинопольская добыча», но огромная часть культурного наследия Византии оказалась безвозвратно утраченной в ходе пожара при захвате города. Падение Константинополя и распад Византии не были закономерным следствием одних лишь объективных тенденций развития. Во многом это было и прямым результатом неразумной политики константинопольских властей».

Церковь

в Византии была беднее западной, священники платили налоги. Целибат в империи был с 10 в. обязательным для священнослужителей, начиная с ранга епископа. В имущественном отношении даже высшее духовенство зависело от благоволения императора и обычно послушно исполняло его волю. Высшие иерархи втягивались в междоусобия знати. С середины 10 в. они стали чаще переходить на сторону военной аристократии.

В 11–12 вв. империя была поистине страной монастырей. Основывать или одаривать монастыри стремились почти все знатные лица. Даже несмотря на оскудение казны и резкое уменьшение фонда государственных земель к концу 12 в., императоры весьма робко и редко прибегали к секуляризации церковных земель. В 11–12 вв. в внутриполитической жизни империи стала ощущаться постепенная феодализация народностей, которые стремились выйти из состава Византии и образовать независимые государства.

Таким образом, византийская феодальная монархия 11–12 в. не вполне соответствует ее социально-экономической структуре. Кризис императорской власти не был до конца преодолен к началу 13 в. В то же время упадок государства не был следствием упадка византийской экономики. Причина состояла в том, что социально-экономическое и общественное развитие приходило в неразрешимое противоречие с косными, традиционными формами государственного управления, которые лишь частично были приспособлены к новых условиям.

Кризис конца 12 в. усилил процесс децентрализации Византии, способствовал ее завоеванию. В последней четверти 12 в. Византия были утратила Ионийские острова, Кипр, в ходе 4 крестового похода начался систематический захват ее территорий. 13 апреля 1204 крестоносцы захватили и разграбили Константинополь. На развалинах Византии в 1204 возникло новое, искусственно созданное государство, в которое вошли земли, протянувшиеся от Ионийского до Черного моря, принадлежащие западноевропейским рыцарям. Их назвали Латинской Романией, в нее вошли Латинская империя со столицей в Константинополе и государства «франков» на Балканах, владения Венецианской республики, колонии и фактории генуэзцев, территории, принадлежавшие духовно-рыцарскому ордену госпитальеров (иоаннитов; Родос и острова Додеканеса (1306–1422). Но крестоносцам не удалось осуществить план захвата всех земель, принадлежащих Византии. В северо-западной части Малой Азии возникло самостоятельное греческое государство – Никейская империя, в Южном Причерноморье – Трапезундская империя, на западе Балкан – Эпирское государство. Они считали себя наследниками Византии и стремились к ее воссоединению.

Культурное, языковое и религиозное единство, исторические традиции обусловили наличие тенденций к объединению Византии. Ведущая роль в борьбе против Латинской империи сыграла Никейская империя. Это было одно из наиболее сильных греческих государств. Ее правители, опираясь на мелких и средних землевладельцев и города, сумели в 1261 году изгнать латинян из Константинополя. Латинская империя прекратила свое существование, но и восстановленная Византия была лишь подобием прежней мощной державы. Теперь она включала в себя западную часть Малой Азии, часть Фракии и Македонии, острова в Эгейском море и ряд крепостей на Пелопоннесе. Внешнеполитическая обстановка и центробежные силы, слабость и отсутствие единства в городском сословии затрудняли попытки к дальнейшемуобъединению. Династия Палеологов не вступила на путь решительной борьбы против крупных феодалов, опасаясь активности народных масс, она предпочитала династические браки, феодальные войны с использованием иностранных наемников. Внешнеполитическое положение Византии оказалось крайне затруднительным, со стороны Запада не прекращались попытки воссоздать Латинскую империю и распространить на Византию власть римского папы; усилилось экономическое и военное давление со стороны Венеции и Генуи. Атаки сербов с северо-запада и турок с Востока становились все успешнее. Византийские императоры стремились получить военную помощь путем подчинения греческой церкви папе (Лионская уния, Флорентийская уния), однако засилье итальянского торгового капитала и западных феодалов было настолько ненавистно населению, что правительство не смогло заставить народ признать унию.

В этот период господство крупного светского и церковного феодального землевладения еще более упрочилось. Прония вновь приобретает форму наследственного условного владения, расширяются иммунитетные привилегии феодалов. Кроме пожалованного налогового иммунитета, они все чаще приобретают административный и судебный иммунитет. Государство по-прежнему определяло размеры публично-правовой ренты с крестьян, которую оно передавало феодалам. Ее основу составлял налог с дома, с земли, с упряжки скота. На всю общину распространялись налоги: десятина скота и пастбищные сборы. Зависимые крестьяне (парики) несли и частноправовые повинности в пользу феодала, причем они регулировались не государством, а обычаями. Барщина составляла в среднем 24 дня в году. В 14–15 в. она все чаще превращались в денежные платежи. Очень существенными были денежные и натуральные сборы в пользу феодала. Византийская община превратилась в элемент вотчинной организации. В стране росла товарность сельского хозяйства, но продавцами на внешних рынках выступали светские феодалы и монастыри, которые извлекали большие выгоды из этой торговли, усилилась имущественная дифференциация крестьянства. Крестьяне все больше превращались в безземельных и малоземельных, они становились наемными работниками, арендаторами чужой земли. Укрепление вотчинного хозяйства способствовало развитию в деревне ремесленного производства. Поздневизантийский город не обладал монополией изготовления и сбыта ремесленной продукции.

Для Византии 13–15 вв. был характерен возрастающий упадок городской жизни. Латинское завоевание нанесло тяжелый удар экономике византийского города. Конкуренция итальянцев, развитие ростовщичества в городах приводило к обеднению и разорению широких слоев византийских ремесленников, которые пополняли ряды городского плебса. Значительная часть внешней торговли государства сосредоточилась в руках генуэзских, венецианских, пизанских и других западноевропейских купцов. Торговые фактории иностранцев находились в важнейших пунктах империи (Фессалонике, Адрианополе, почти во всех городах Пелопоннеса и т.д.). В 14–15 вв. на Черном и Эгейском морях господствовали корабли генуэзцев и венецианцев, а некогда могущественный флот Византии пришел в упадок.

Особенно заметно проявился упадок городской жизни в Константинополе, там целые кварталы были в запустении, но и в Константинополе экономическая жизнь полностью не заглохла, а временами оживлялась. Более благоприятным было положение крупных портовых городов (Трапезунд, в котором существовал союз местных феодалов и торгово-промышленной верхушки). Они принимали участие и в международной и местной торговле. Большинство средних и мелких городов превращались в центры местного обмена товарами ремесленного производства. Они, будучи резиденциями крупных феодалов, являлись также церковно-административными центрами.

К началу 14 в. большая часть Малой Азии была захвачена турками-османами. В 1320–1328 в Византии вспыхнула междоусобная война между императором Андроником II и его внуком Андроником III, стремившимся захватить престол. Победа Андроника III еще более усилила феодальную знать и центробежные силы. В 20–30-е 14 в. Византия вела изнурительные войны с Болгарией и Сербией.

Решающим периодом явились 40-е 14 в., когда в ходе борьбы двух клик за власть разгорелось крестьянское движение. Встав на сторону «законной» династии, оно стало громить имения мятежных феодалов, возглавлявшихся Иоанном Кантакузином. Правительство Иоанна Апокавка и патриарха Иоанна поначалу проводило решительную политику, резко выступив как против сепаратистки настроенной аристократии (и прибегая при этом к конфискации имений непокорных), так и против мистической идеологии исихастов. Горожане Фессалоник поддержали Апокавка. Движение возглавила партия зилотов, программа которой вскоре приняла антифеодальный характер. Но активность масс испугала константинопольское правительство, которое не решилось использовать шанс, какой давало ему народное движение. Апокавк в 1343 был убит, борьба правительства против мятежных феодалов фактически прекратилась. В Фессалониках положение обострилось в результате перехода городской знати (архонтов) на сторону Кантакузина. Выступивший плебс истребил большую часть городской знати. Однако движение, потеряв связь с центральным правительством, осталось локальным по своему характеру и было подавлено.

Это крупнейшее городское движение поздней Византии было последней попыткой торгово-ремесленных кругов противостоять засилью феодалов. Слабость городов, отсутствие сплоченного городского патрициата, социальной организации ремесленных цехов, традиций самоуправления предопределили их поражение. В 1348–1352 Византия проиграла войну с генуэзцами. Черноморская торговля и даже снабжение Константинополя хлебом оказались сосредоточенными в руках итальянцев.

Византия была обессилена и не могла противиться натиску турок, которые овладели Фракией. Теперь в состав Византии входили Константинополь с округой, Фессалоники и часть Греции. Поражение сербов от турок у Марицы в 1371 фактически сделало византийского императора вассалом турецкого султана. Византийские феодалы шли на компромисс с иноземными завоевателями, чтобы сохранить свои права на эксплуатацию местного населения. Византийские торговые города, в том числе Константинополь, видели своего основного врага в итальянцах, недооценивая турецкую опасность, даже рассчитывали с помощью турок уничтожить засилье иностранного торгового капитала. Отчаянная попытка населения Фессалоники в 1383–1387 бороться против турецкого владычества на Балканах окончилась неудачей. Итальянское купечество также недооценивало реальной опасности турецкого завоевания. Разгром турок Тимуром при Анкаре в 1402 помог Византии временно восстановить независимость, но византийцы и южнославянские феодалы не сумели использовать ослабление турок, и в 1453 Константинополь был захвачен Мехмедом II. Затем пали и остальные греческие территории (Морея – 1460, Трапезунд – 1461). Византийская империя прекратила свое существование.

СПб, 1997
Каждан А. П. Византийская культура. СПб, 1997
Васильев А. А. История византийской империи. СПб, 1998
Карпов С.П. Латинская Романия. СПБ, 2000
Кучма В. В. Военная организация Византийской империи. СПб, 2001
Шукуров Р. М. Великие Комнины и Восток (1204–1461 ). СПб, 2001
Скабалонович Н. А. Византийская государство и церковь в IX веке. Тт. 1–2. СПб, 2004
Соколов И. И. Лекции по истории Греко-восточной церкви. Тт. 1–2. СПб., 2005



Византийская империя получила свое название от древней мегарской колонии, небольшого городка Византия, на месте которого в 324-330 гг. император Константин основал новую столицу Римской империи, ставшую затем столицей Византии, - Константинополь. Название «Византия» появилось позже. Сами византийцы называли себя римлянами - «ромеями» ("Ρωματοι), а свою империю - «ромейской». Византийские императоры официально именовали себя «императорами ромеев» (ο αυτοχρατωρ των "Ρωμαιων), и столица империи долгое время называлась «Новым Римом» (Νεα "Ρωμη). Возникнув в результате распада Римской империи в конце IV в. и превращения ее восточной половины в самостоятельное государство, Византия во многом была продолжением Римской империи, сохранившим традиции ее политической жизни и государственного строя. Поэтому Византию IV - VII вв. нередко называют Восточной Римской империей.

Разделение Римской империи на Восточную и Западную, повлекшее за собой образование Византии, было подготовлено особенностями социально-экономического развития обеих половин империи и кризисом рабовладельческого общества в целом. Области восточной части империи, тесно связанные друг с другом издавна сложившейся общностью исторического и культурного развития, отличались своеобразием, унаследованным от эллинистической эпохи. В этих областях не получило столь широкого распространения, как на Западе, рабство; в экономической жизни деревни основную роль играло зависимое и свободное население - общинное крестьянство; в городах сохранилась масса мелких свободных ремесленников, труд которых конкурировал с рабским. Здесь не было столь резкой, непроходимой грани между рабом и свободным, как в западной половине Римской державы, - преобладали разнообразные переходные, промежуточные формы зависимости. В системе управления в деревне (община) и городе (муниципальная организация) удержалось больше формально-демократических элементов. В силу этих причин восточные провинции значительно менее западных пострадали от кризиса III в., подорвавшего основы экономики рабовладельческой Римской империи. Он не привел к коренной ломке прежних форм хозяйственного строя на Востоке. Деревня и поместье сохранили свои связи с городом, многочисленное свободное торгово-ремесленное население которого обеспечивало потребности местного рынка. Города не переживали столь глубокого экономического упадка, как на Западе.

Все это обусловило постепенное перемещение центра экономической и политической жизни империи в более богатые и в меньшей степени затронутые кризисом рабовладельческого общества восточные провинции.

Различия в социально-экономической жизни восточных и западных провинций империи вели к постепенному обособлению обеих половин империи, подготовившему в конечном итоге и их политическое разделение. Уже в период кризиса III в. восточные и западные провинции длительное время находились под властью различных императоров. В это время на Востоке вновь ожили и укрепились подавленные римским господством местные, эллинистические традиции. Временный выход империи из кризиса в конце III - начале IV в. и укрепление центральной власти не привели к восстановлению государственного единства. При Диоклетиане власть была поделена между двумя августами и двумя цезарями (тетрархия - четверовластие). С основанием Константинополя у восточных провинций появился единый политический и культурный центр. Создание константинопольского сената знаменовало консолидацию их господствующей верхушки - сенаторского сословия. Константинополь и Рим стали двумя центрами политической жизни - «латинского» Запада и «греческого» Востока. В буре церковных споров наметилось и размежевание восточной и западной церквей. К концу IV в. все эти процессы обозначились настолько явственно, что разделение в 395 г. империи между преемниками последнего императора единой Римской державы Феодосия - Гонорием, получившим власть над Западом, и Аркадием, ставшим первым императором Востока, было воспринято как естественное явление. С этого времени история каждого из образовавшихся государств пошла своим путем 1 .

Разделение империи позволило в полной мере раскрыться специфике социально-экономического, политического и культурного развития Византии. Константинополь строился как новая, «христианская», столица, свободная от груза старого, отживающего, как центр государства с более сильной императорской властью и гибким аппаратом управления. Здесь сложился сравнительно тесный союз императорской власти и церкви. Константинополь возник на грани двух эпох, - уходившей в прошлое античности и зарождавшегося средневековья. Энгельс писал, что «с возвышением Константинополя и падением Рима заканчивается древность» 2 . И если Рим был символом умиравшей античности, то Константинополь, хотя и воспринявший многие ее традиции, становился символом нарождавшейся средневековой империи.

В состав Византии вошла вся восточная половина распавшейся Римской империи. Она включала в себя Балканский полуостров, Малую Азию, о-ва Эгейского моря, Сирию, Палестину, Египет, Киренаику, о-ва Крит и Кипр, часть Месопотамии и Армении, отдельные районы Аравии, а также опорные владения на южном побережье Крыма (Херсон) и на Кавказе. Не сразу определилась граница Византии лишь в северо-западной части Балкан, где в течение еще некоторого времени после раздела продолжалась борьба между Византией и Западной Римской империей за Иллирик и Далмацию, отошедшие в первой половине V в. к Византии 3 .

Территория империи превышала 750 000 кв. км. На севере ее граница проходила по Дунаю до его впадения в Черное море 4 , затем - по побережью Крыма и Кавказа. На востоке она тянулась от гор Иберии и Армении, примыкала к рубежам восточного соседа Византии - Ирана, вела через степи Месопотамии, пересекая Тигр и Евфрат, и далее вдоль пустынных степей, населенных североарабскими племенами, на юг - к развалинам древней Пальмиры. Отсюда через пустыни Аравии граница выходила к Айле (Акабе) - на побережье Красного моря. Здесь, на юго-востоке, соседями Византии были образовавшиеся в конце III - начале IV в. арабские государства, южноарабские племена, Химьяритское царство - «Счастливая Аравия» 5 . Южная граница Византии шла от африканского побережья Красного моря, вдоль пределов Аксумского царства (Эфиопия), пограничных с Египтом областей, населенных полукочевыми племенами влеммиев (они жили по верхнему течению Нила, между Египтом и Нубией), и далее - на запад, по окраинам Ливийской пустыни в Киренаике, где с Византией граничили воинственные мавретанские племена авсуриан и макетов.

Империя охватывала области с разнообразными природно-климатическими условиями. Мягкий средиземноморский, местами субтропический, климат прибрежных районов постепенно переходил в континентальный климат внутренних районов с присущими ему резкими колебаниями температур, жарким и засушливым (особенно на юге и востоке страны) летом и холодной, снежной (Балканы, отчасти Малая Азия) или теплой, дождливой (Сирия, Палестина, Египет) зимой.

Большую часть территории Византии занимали горные или гористые области (Греция, включая Пелопоннес, Малая Азия, Сирия, Палестина). Сравнительно обширные равнинные пространства представляли собой некоторые придунайские районы: дельта Дуная, плодородная южнофракийская равнина, покрытое редким кустарником холмистое плоскогорье внутренней Малой Азии, полустепи-полупустыни востока империи. Равнинный рельеф местности преобладал на юге - в Египте и Киренаике.

Территория империи состояла преимущественно из областей с высокой земледельческой культурой. Во многих из них плодородные почвы позволяли выращивать по 2-3 урожая в год. Однако земледелие почти всюду было возможно лишь при условии дополнительного полива или орошения. Везде, где допускали условия, выращивались зерновые культуры - пшеница и ячмень. Остальные поливные или орошаемые земли были заняты под садово-огородные культуры, более засушливые - под виноградники и оливковые плантации. На юге была распространена культура финиковой пальмы. На пойменных лугах, а главным образом на покрытых кустарниками и лесами горных склонах, на альпийских высокогорных лугах и в полустепях-полупустынях востока было развито скотоводство.

Природно-климатические и водные условия определяли известные отличия в хозяйственном облике разных областей империи. Основным районом производства зерна был Египет. С IV в. второй житницей империи стала Фракия. Значительное количество зерна давали и плодородные речные долины Македонии и Фессалии, холмистой Вифинии, области Причерноморья, орошаемые Оронтом и Иорданом земли Северной Сирии и Палестины, а также Месопотамия.

Греция, острова Эгеиды, побережья Малой Азии, Сирии, Палестины - это были районы садово-огородных культур и винограда. Роскошными виноградниками и полями, засевавшимися хлебом, была богата даже горная Исаврия. Одним из крупнейших центров виноградарства являлась Киликия. Значительных размеров достигло виноградарство и во Фракии. Греция, Западная Малая Азия, внутренние районы Сирии и Палестины служили основными центрами оливководства. В Киликии и особенно Египте в большом количестве выращивался лен, а также стручковые (бобы), составлявшие пищу простого народа, Греция, Фессалия, Македония и Эпир славились своим медом, Палестина - финиковыми пальмами и фисташковыми деревьями.

В западных областях Балкан, во Фракии, внутренних районах Малой Азии, на степных пространствах Месопотамии, Сирии, Палестины, Киренаики было широко развито скотоводство. На невысоких, покрытых кустарниками склонах гор Греции и побережье Малой Азии разводили тонкошерстных коз. Внутренние районы Малой Азии (Каппадокия, степи Халкидики, Македония) были овцеводческими; Эпир, Фессалия, Фракия, Каппадокия - коневодческими; холмистые области Западной Малой Азии и Вифиния с их дубовыми лесами были главными районами свиноводства. В Каппадокии, в степях Месопотамии, Сирии и Киренаики разводились лучшие породы лошадей и вьючного скота - верблюдов, мулов. У восточных границ империи были распространены различные формы полукочевого и кочевого скотоводства. Славу Фессалии, Македонии и Эпира составлял изготовлявшийся здесь сыр - он назывался «дарданским». Малая Азия была одним из основных районов производства кож и кожаных изделий; Сирия, Палестина, Египет - льняных и шерстяных тканей.

Богата была Византия и природными ресурсами. Воды Адриатики, Эгейского моря, Черноморского побережья Малой Азии, особенно Понта, Финикии, Египта изобиловали рыбой. Значительны были и лесные массивы; в Далмации имелся превосходный строевой и корабельный лес 6 . Во многих областях империи были огромные залежи глины, применявшейся для производства керамических изделий; песка, пригодного для изготовления стекла (прежде всего Египет и Финикия); строительного камня, мрамора (особенно Греция, острова, Малая Азия), поделочных камней (Малая Азия). Империя располагала и значительными залежами полезных ископаемых. Железо добывалось на Балканах, в Понте, Малой Азии, в горах Тавра, в Греции, на Кипре, медь - в знаменитых Феннских рудниках Аравии; свинец - в Пергаме и на Халкидике; цинк - в Троаде; натр и квасцы - в Египте. Настоящей кладовой полезных ископаемых являлись балканские провинции, где добывалась основная масса потреблявшихся в империи золота, серебра, железа и меди. Немало полезных ископаемых было в области Понта, в византийской Армении (железо, серебро, золото) 7 . Железом и золотом империя была значительно богаче всех соседних стран. Однако олова и отчасти серебра ей не хватало: их приходилось ввозить из Британии и Испании.

На побережье Адриатики, из соленых озер Малой Азии и Египта получали соль. В достаточном количестве имелись в Византии и разные виды минерального и растительного сырья, из которого изготовлялись красители, гнались ароматические смолы; здесь были и ныне исчезнувшее растение сильфий, и шафран, и лакричный корень, и различные лекарственные растения. У побережья Малой Азии и Финикии добывалась раковина murex, служившая для приготовления знаменитой пурпурной краски.

Египет - дельта и берега Нила - был основным районом Средиземноморья, где произрастал особый тростник (ныне уже редко встречающийся в верховьях реки), из которого выделывался важнейший писчий материал того времени - папирус (он изготовлялся также в Сицилии).

Византия могла обеспечивать свои потребности почти во всех основных продуктах, а некоторые из них даже в значительном количестве вывозить в другие страны (зерно, масло, рыба, ткани, металл и металлические изделия). Все это создавало известную экономическую устойчивость в империи, позволяло вести достаточно широкую внешнюю торговлю как продуктами сельского хозяйства, так и ремесленными изделиями, ввозя преимущественно предметы роскоши и драгоценное восточное сырье, восточные пряности, ароматы, шелк. Территориальное же положение империи делало ее в IV-VI вв. монопольным посредником в торговле между Западом и Востоком.

Население огромной Византийской империи в IV-VI вв., по подсчетам некоторых исследователей, достигало 50-65 млн. 8 В этническом отношении Византия была пестрым объединением десятков племен и народностей, находившихся на разных стадиях развития.

Наиболее многочисленную часть ее населения составляли греки и эллинизированные местные жители негреческих областей. Греческий язык стал самым распространенным, а греки фактически - господствующей народностью. Кроме юга Балканского полуострова, чисто греческими по населению были острова, большая часть побережья византийской Африки и Западной Малой Азии. Очень значительным был греческий элемент в Македонии и Эпире.

Довольно много греков жило в восточной половине Балкан, на побережье Черного моря в Малой Азии, в Сирии, Палестине, Египте, где они составляли преобладающий процент городского населения.

Латинское население в восточной половине бывшей Римской империи отличалось сравнительной немногочисленностью. Значительным оно являлось лишь в северо-западных районах Балканского полуострова, на Адриатическом побережье Балкан и вдоль дунайской границы - до Дакии включительно. Довольно много римлян жило и в городах Западной Малой Азии. В остальных областях восточной половины империи романизация была весьма слабой, и даже представители наиболее образованной части местной знати обычно не знали латинского языка. Небольшие группы римлян - в несколько десятков, редко - сотен семей - сосредоточивались в наиболее крупных административных и торгово-ремесленных центрах. Несколько больше их было в Палестине.

Значительным и широко рассеянным по важнейшим областям империи являлось иудейское население. Жившие большой компактной массой на территории Палестины евреи и самаритяне, близкие по быту и вере к евреям, были многочисленны и в соседних провинциях - Сирии и Месопотамии. Крупные еврейские общины имелись в Константинополе, Александрии, Антиохии и других городах. Евреи сохраняли свою этническую самобытность, религию, язык. В период Римской империи сложилась огромная талмудическая литература на еврейском языке.

Большую группу населения Византии составляли жившие на северо-западе Балкан иллирийцы. Они в большей мере подверглись романизации, приведшей к распространению и установлению господства латинского языка и письменности. Однако и в IV в. у иллирийцев уцелели известные черты этнического своеобразия, особенно в сельских, горных районах. Они сохранили в основной своей массе свободу, сильную общинную организацию, дух независимости. Воинственное племя иллирийцев давало лучшие контингенты позднеримской и ранневизантийской армии. Иллирийский язык, употреблявшийся в разговорной речи, сыграл впоследствии немалую роль в формировании албанского языка.

На территории Македонии жили македоняне - довольно многочисленная народность, давно уже подвергшаяся интенсивной эллинизации и романизации.

Восточную половину Балканского полуострова населяли фракийцы - одна из наиболее крупных по численности народностей Балканского полуострова. Многочисленное свободное крестьянство Фракии жило общинами, в которых еще нередко удерживались остатки родовых отношений. Несмотря на сильную эллинизацию и романизацию Фракии, ее население и в IV в. настолько отличалось от населения эллинизированных областей Востока, что восточноримские писатели нередко называли Фракию «варварской страной». Свободные фракийские земледельцы и скотоводы, рослые, крепкие и выносливые, пользовались заслуженной славой едва ли не лучших воинов империи.

После утраты империей всей задунайской Дакии, на территории Византии осталось весьма немного дакийцев: они были переселены в пограничные области Мизии.

Начиная с середины III в. в этническом составе дунайских провинций произошли значительные изменения. С этого времени здесь стали селиться соседние с империей варварские племена: готы, карпы, сарматы, тайфалы, вандалы, аланы, певки, бораны, бургунды, тервинги, гревтунги, герулы, гепиды, бастарны 9 . Каждое из этих племен насчитывало десятки тысяч человек. В IV-V вв. приток варваров заметно усилился. Уже до этого, в III-IV вв., у окружавших империю племен германцев и сарматов, находившихся на разных стадиях разложения первобытнообщинных отношений, заметно развились производительные силы, стали складываться мощные союзы племен, что позволило варварам захватывать пограничные области слабевшей Римской империи.

Одним из наиболее крупных стал готский союз, объединивший в конце III - начале IV в. многие наиболее развитые, земледельческие, оседлые и полуоседлые племена Причерноморья, переходившие от первобытнообщинного строя к классовому. У готов были свои короли, многочисленная знать, существовало рабство. Восточноримские писатели считали их самыми развитыми и культурными из северных варваров. С конца III - начала IV в. среди готов начинает распространяться христианство.

К середине IV в. союзы племен вандалов, готов, сарматов окрепли и усилились. По мере развития земледелия и ремесла их походы на империю предпринимались уже не столько ради добычи и пленных, сколько для захвата плодородных, пригодных для обработки земель. Правительство, будучи не в силах сдержать напор варваров, вынуждено было предоставлять им опустошенные пограничные территории, возлагая затем на этих поселенцев оборону государственных рубежей. Особенно усилился натиск готов на дунайские границы империи во второй половине IV в., преимущественно с 70-х годов, когда их стали теснить продвигавшиеся из Азии полудикие кочевники - гунны. Разгромленные готы, сарматы, кочевники-аланы придвинулись к Дунаю. Правительство разрешило им перейти границу и занять пустующие пограничные области. Десятки тысяч варваров были расселены в Мизии, Фракии, Дакии. Несколько позже они проникли в Македонию и Грецию, частично осели в малоазийских областях - во Фригии и Лидии. Остготы поселились в западных придунайских районах (Паннония), вестготы - в восточных (Северная Фракия).

В V в. гунны достигли пределов империи. Они подчинили себе многие варварские народы и создали мощный союз племен. В течение нескольких десятилетий гунны нападали на балканские провинции империи, доходя до Фермопил. Фракия, Македония и Иллирик были опустошены их набегами.

Массовые вторжения и заселение варварами балканских земель привели к значительному сокращению греческого, эллинизированного и романизированного населения этих провинций Византии, к постепенному исчезновению македонской и фракийской народностей.

Раздираемый внутренними противоречиями гуннский союз племен распался в 50-х годах V в. (после смерти Аттилы). Остатки гуннов и подвластных им племен удержались на территории империи. Гепиды населяли Дакию, готы - Паннонию. Они заняли ряд городов, из которых ближайшим к империи был Сирмий, а отдаленнейшим - Виндомина, или Виндобона (Вена). Много гуннов, сарматов, скиров, готов было поселено в Иллирике и Фракии.

С конца V в. в византийские владения начали проникать другие племена, подступившие к границам империи, - протоболгары-тюрки - кочевники, переживавшие процесс разложения первобытнообщинных отношений, и земледельческие племена славян, поселения которых в конце V в. появляются у дунайских границ империи.

К моменту образования Византии процесс эллинизации коренного населения во внутренних восточных областях Малой Азии был еще далеко не завершен. Авторы IV-V вв. с пренебрежением описывают примитивный деревенский быт жителей этих областей. Известное значение сохраняли многие местные языки. Лидийцы, имевшие в прошлом развитую цивилизацию и государственность, обладали своей письменностью. Местные языки были распространены в Карий и Фригии. Фригийский язык еще в V-VI вв. существовал как разговорный. Этническую самобытность сохраняли и жители Галатии и Исаврии, население которой только в IV-V вв. было подчинено власти византийского правительства. В Каппадокии эллинизация серьезно затронула лишь высшие слои местного населения. Основная масса сельских жителей в IV в. продолжала говорить на местном, арамейском, языке, хотя официальным языком служил греческий.

В восточной части Понта, в Малой Армении и Колхиде обитали различные местные племена: цаны (лазы), албаны, абазги. У многих племен, населявших пограничные балканские районы и области Малой Азии, удерживались пережитки родовых отношений.

Еще в IV-V вв. воинственное племя исавров жило кланами, подчиняясь своим родовым и племенным вождям и мало считаясь с властью правительства.

После раздела в 387 г. Армянского государства Аршакидов в состав Византии вошла приблизительно четвертая его часть: Западная (Малая) Армения, Внутренняя Армения и автономные княжества. Армяне, прошедшие к этому времени многовековой путь исторического развития, переживали в IV-V вв. период разложения рабовладельческих и зарождения феодальных отношений. В конце IV в. Месропом Маштоцем был создан армянский алфавит, и в V в. происходило активное развитие армянской литературы, искусства, театра. Пользуясь распространением христианства в Армении, Византия стремилась овладеть всеми армянскими землями, за которые вела борьбу с Ираном. В IV-V вв. армянское население появилось и в других областях и городах империи. В то же время Византия, опираясь на некоторые пункты кавказского побережья, добивалась укрепления своего влияния в Грузии, где с IV в. также распространялось христианство. Грузия разделялась Лихским хребтом на два царства: Лазику (древняя Колхида) - на западе и Картли (древняя Иберия) - на востоке. Хотя Иран в IV-V вв. упрочил свою власть в Иберии, в Западной Грузии укрепилось государство лазов, связанное с Византией. В Предкавказье, на побережье Черного и Азовского морей, Византия имела влияние среди адыго-черкесских племен.

Прилегающие к Каппадокии и Армении районы Месопотамии были населены арамеями, а области Осроены - арамейско-сирийскими и отчасти арабскими кочевниками. Смешанным - сирийско-греческим - было и население Киликии. На границах Малой Азии и Сирии, в горах Ливана, жило многочисленное племя мардаитов.

Подавляющее большинство жителей византийской Сирии составляли семиты-сирийцы, имевшие свой язык и сложившиеся культурно-исторические традиции. Лишь очень небольшая часть сирийцев подверглась более или менее глубокой эллинизации. Греки здесь жили только в крупных городах. Деревня и более мелкие торгово-ремесленные центры были почти целиком населены сирийцами; из них состояла также и значительная прослойка населения больших городов. В IV в. продолжался процесс формирования сирийской народности, оформлялся сирийский литературный язык, появилась яркая и самобытная литература. Главным культурным и религиозным центром сирийского населения империи стала Эдесса.

В юго-восточных пограничных областях Византии, на восток от Сирии, Палестины и Южной Месопотамии, начиная с Осроены и далее на юг обитали арабы, ведшие полукочевой и кочевой образ жизни. Часть их более или менее прочно обосновалась в пределах империи, подверглась влиянию христианства, другая - продолжала кочевать у ее границ, время от времени вторгаясь на византийскую территорию. В IV-V вв. происходил процесс консолидации арабских племен, складывалась арабская народность, шло развитие арабского языка и письменности. В это время сложились более или менее крупные объединения племен - государства Гассанидов и Лахмидов; за влияние на них боролись Иран и Византия.

В Киренаике господствующей прослойкой, концентрировавшейся в городах, являлись греки, эллинизированная местная верхушка и небольшое число римлян. Известную часть торговцев и ремесленников составляли иудеи. Абсолютное же большинство сельского населения принадлежало к коренным жителям страны.

Этнически чрезвычайно разнообразным было также население византийского Египта 10 . Здесь можно было встретить римлян, сирийцев, ливийцев, киликийцев, эфиопов, арабов, бактрийцев, скифов, германцев, индийцев, персов и т. д., но основную массу жителей составляли египтяне - их принято называть коптами - и очень уступавшие им по численности греки и иудеи. Коптский язык был главным средством общения коренного населения, многие египтяне не знали и не хотели знать греческого языка. С распространением христианства возникла религиозная по содержанию коптская литература, приспособленная к народным вкусам. Вместе с тем развилось самобытное коптское искусство, оказавшее большое влияние на формирование византийского искусства. Копты ненавидели эксплуататорское Византийское государство. В исторических условиях того времени этот антагонизм принимал религиозную форму: вначале копты-христиане противостояли эллинизированному населению - язычникам, затем копты-монофиситы - грекам-православным.

Разноплеменный состав населения Византии оказывал определенное влияние на характер складывавшихся здесь социально-политических отношений. Предпосылок для образования единой «византийской» народности не было. Напротив, большие компактные этнические группы, которые жили в империи, сами представляли собой народности (сирийцы, копты, арабы и т. д.), находившиеся в процессе своего становления и развития. Поэтому по мере углубления кризиса рабовладельческого способа производства наряду с социальными обострялись и этнические противоречия. Отношения между населявшими империю племенами и народностями являлись одной из важнейших внутренних проблем в Византии. Господствующая греко-римская знать опиралась на известные элементы политической и культурной общности, сложившиеся в период эллинизма и существования Римской империи. Оживление эллинистических традиций в социальной, политической и духовной жизни и постепенное ослабление влияния традиций римских были одним из проявлений консолидации Восточной Римской империи. Используя общность классовых интересов господствующих слоев разных племен и народностей, а также эллинистические традиции и христианство, греко-римская аристократия стремилась упрочить единство Византии. В то же время проводилась политика разжигания противоречий между различными народностями с тем, чтобы таким образом удерживать их в подчинении. На протяжении двух - двух с половиной столетий Византии удалось сохранить свое владычество над коптами, семитами-сирийцами, иудеями, арамеями. В то же время на греческих и эллинизированных территориях, постоянно входивших в состав Восточной Римской империи, постепенно складывалось основное этническое ядро Византии.